JК
Сети соблазна :: Бэлоу Мэри
Страница: 158 из 398Он прожил много лет, тоскуя в ожидании отцовской любви и черпая силы в его нечастых взглядах, в которых мелькала гордость за сына.
– Благословите меня перед смертью, – просил Джеймс того, кто лежал на кровати без сознания, – благословите меня хотя бы взглядом!
А потом были школа и университет; оказалось, что в других семьях жизнь не такая суровая, любовь проявляли открыто. В иных снисходительно относились к слабостям, непослушанию и своенравию, которые сглаживались силой любви.
И тогда он восстал против отца во имя любви. Он увлекся Дорой, которая росла в соседнем имении вместе со своим братом и находилась под опекой герцога Питерли. Джеймс полюбил ее и сознательно, свободно признался ей в любви. Она не противилась. А он мечтал о том, что будет жить с ней счастливо.
Он мечтал о свободе. Но он не был бы свободен, даже и без ужасного вмешательства его отца. Теперь он это понимал. Потому что сковывающие его цепи он нес в себе. Они были частью его воспитания, частью его характера. Он был не способен любить, не способен сделать любовь путеводной силой своей жизни.
Он мог только смотреть на любовь извне и понимать, что никогда не окажется внутри. Мэдлин была права, когда сказала ему много лет тому назад, что он никогда не сможет убежать достаточно далеко, потому что ему никуда не деться от себя самого.
– Я люблю вас, – сказал он отцу. – Скажите, что и вы любите меня, папа. Освободите меня.
Он погубил Дору. Это сделал не отец. Это сделал он.
– Благословите меня перед смертью, – просил Джеймс того, кто лежал на кровати без сознания, – благословите меня хотя бы взглядом!
А потом были школа и университет; оказалось, что в других семьях жизнь не такая суровая, любовь проявляли открыто. В иных снисходительно относились к слабостям, непослушанию и своенравию, которые сглаживались силой любви.
И тогда он восстал против отца во имя любви. Он увлекся Дорой, которая росла в соседнем имении вместе со своим братом и находилась под опекой герцога Питерли. Джеймс полюбил ее и сознательно, свободно признался ей в любви. Она не противилась. А он мечтал о том, что будет жить с ней счастливо.
Он мечтал о свободе. Но он не был бы свободен, даже и без ужасного вмешательства его отца. Теперь он это понимал. Потому что сковывающие его цепи он нес в себе. Они были частью его воспитания, частью его характера. Он был не способен любить, не способен сделать любовь путеводной силой своей жизни.
Он мог только смотреть на любовь извне и понимать, что никогда не окажется внутри. Мэдлин была права, когда сказала ему много лет тому назад, что он никогда не сможет убежать достаточно далеко, потому что ему никуда не деться от себя самого.
– Я люблю вас, – сказал он отцу. – Скажите, что и вы любите меня, папа. Освободите меня.
Он погубил Дору. Это сделал не отец. Это сделал он.