JК
Сети соблазна :: Бэлоу Мэри
Страница: 312 из 398Единственное место, которое способно поддерживать в ней жизнь.
Он – ее вселенная.
– Джеймс… Пожалуйста! Ах, Джеймс, пожалуйста…
И тогда он проник в нее. Глубоко. В самую сердцевину ее страсти. Он двигался снова и снова, ударял снова и снова в эту страсть до тех пор, пока Мэдлин не утратила рассудок и не превратилась в одно сплошное корчащееся страстное желание. Желание, чтобы тебя взяли, не отпускали и любили. Желание давать, не отпускать и любить.
– Джеймс!
Ей показалось, что это не ее голос, что звучит он где-то очень далеко. Но все же то был ее голос, потому что всхлипывания, последовавшие за ним, мало-помалу стали ее всхлипываниями. Они исходили из ее недр, раздирали грудь, хотя вся она, казалось, превратилась в желе.
А всхлипывала она у его груди. Он лежал на боку, прижимая ее к себе одной рукой, в то время как другая его рука гладила ее по волосам.
– Тише! – шептал он. – Тише же, Мэдлин. Бог мой, что я вам сделал? Тише же.
Если бы она могла изгнать из своих мыслей все, что там было, она не поверила бы, что когда-либо чувствовала себя такой счастливой. Она лежит в объятиях Джеймса, и его рука гладит ее по волосам, и слова его нежны, и дыхание на ее щеке такое теплое.
Ей хотелось бы остаться здесь навечно.
Когда Мэдлин наконец перестала всхлипывать – она даже не могла бы объяснить самой себе, почему плачет, – она позволила себе полностью расслабиться и притворилась спящей.
Он – ее вселенная.
– Джеймс… Пожалуйста! Ах, Джеймс, пожалуйста…
И тогда он проник в нее. Глубоко. В самую сердцевину ее страсти. Он двигался снова и снова, ударял снова и снова в эту страсть до тех пор, пока Мэдлин не утратила рассудок и не превратилась в одно сплошное корчащееся страстное желание. Желание, чтобы тебя взяли, не отпускали и любили. Желание давать, не отпускать и любить.
– Джеймс!
Ей показалось, что это не ее голос, что звучит он где-то очень далеко. Но все же то был ее голос, потому что всхлипывания, последовавшие за ним, мало-помалу стали ее всхлипываниями. Они исходили из ее недр, раздирали грудь, хотя вся она, казалось, превратилась в желе.
А всхлипывала она у его груди. Он лежал на боку, прижимая ее к себе одной рукой, в то время как другая его рука гладила ее по волосам.
– Тише! – шептал он. – Тише же, Мэдлин. Бог мой, что я вам сделал? Тише же.
Если бы она могла изгнать из своих мыслей все, что там было, она не поверила бы, что когда-либо чувствовала себя такой счастливой. Она лежит в объятиях Джеймса, и его рука гладит ее по волосам, и слова его нежны, и дыхание на ее щеке такое теплое.
Ей хотелось бы остаться здесь навечно.
Когда Мэдлин наконец перестала всхлипывать – она даже не могла бы объяснить самой себе, почему плачет, – она позволила себе полностью расслабиться и притворилась спящей.