Шаг до страсти   ::   Энтони Эвелин

Я не могла оставить свою работу, не хотела жить среди капиталистов. Ему нужен был кто-то, чтобы поддерживать его.

— Если он не может оставаться верным своим идеалам, если нужно присутствие жены, чтобы он не изменил, доверять ему больше нельзя, — вмешался второй человек. Его звали Росковский, он проработал с Томаровым тридцать лет и был среди тех немногих зачинателей, которые выжили при нынешнем политическом режиме. И подобно всем таким людям старался перещеголять всех в завинчивании гаек.

— С ним все решено, Елена, — сказал Томаров. — Нужно отделываться от него, пока и тебя не заподозрили. Так обстоит дело, правду тебе говорю. Подавай на развод, пока его не отозвали.

— Еще чая? — И тот и другой отрицательно покачали головой. Томаров уговаривал ее из дружественной расположенности к семье, беспокоясь за ее будущее, а также потому, что ее отказ от мужа усилит создаваемое против него дело. Елена Свердлова была одним из самых известных в Москве педиатров. Ее знали как дочь человека, считавшегося при Сталине крупной фигурой. Какое-то время это обстоятельство работало против нее. Теперь же, с отказом от либерального курса и устранением с постов умеренных типа Подгорного, члены партии, подобные Елене Максимовне Свердловой, вновь обрели прежний престиж. Томаров всегда восхищался ею. Она была дочерью своего отца. Женщина, специализировавшаяся на лечении детей, но решившая не иметь своего ребенка, чтобы он не мешал ее работе.