JК
Сицилийские страсти :: Лайонз Вайолетт
Страница: 44 из 160 — Думаю, мне понадобится немало времени, чтобы как следует отмыться.
И видя, что Роберта продолжает смотреть на него в немом ужасе и полном недоумении, Франческо повернулся и вышел из спальни.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнула Роберта, когда за ним закрывалась дверь, и запустила вслед ему последнюю подушку, выражая этим бесполезным действием всю свою боль и ярость.
Тот краткий миг, пока метательный снаряд оставался в полете, она еще держалась, но стоило подушке, ударившись о дверь, упасть на пол, последние силы оставили ее.
Рухнув на кровать, Роберта принялась что есть сил молотить кулаками по матрасу, искренне сожалея, что это не лицо Франческо.
— Ненавижу! — яростно восклицала она при «каждом ударе. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Но, даже изливая таким образом свои чувства и стараясь убедить себя в том, что верит им, Роберта понимала, что принимает желаемое за действительное. Что сердце ее знает настоящую правду.
И именно эта правда была истинной причиной ее отчаяния. Потому что даже сейчас, ненавидя его всеми фибрами души за несправедливые обвинения, за лицемерное возмущение ее неразборчивостью в связях, за то, как он соблазнил ее, соблазнил бессовестно, сам не испытывая никаких чувств, Роберта все-таки не могла отрицать, что любит его. Франческо был жизненнонеобходим ей, как воздух, которым она дышит. И так будет всегда.
И видя, что Роберта продолжает смотреть на него в немом ужасе и полном недоумении, Франческо повернулся и вышел из спальни.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнула Роберта, когда за ним закрывалась дверь, и запустила вслед ему последнюю подушку, выражая этим бесполезным действием всю свою боль и ярость.
Тот краткий миг, пока метательный снаряд оставался в полете, она еще держалась, но стоило подушке, ударившись о дверь, упасть на пол, последние силы оставили ее.
Рухнув на кровать, Роберта принялась что есть сил молотить кулаками по матрасу, искренне сожалея, что это не лицо Франческо.
— Ненавижу! — яростно восклицала она при «каждом ударе. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Но, даже изливая таким образом свои чувства и стараясь убедить себя в том, что верит им, Роберта понимала, что принимает желаемое за действительное. Что сердце ее знает настоящую правду.
И именно эта правда была истинной причиной ее отчаяния. Потому что даже сейчас, ненавидя его всеми фибрами души за несправедливые обвинения, за лицемерное возмущение ее неразборчивостью в связях, за то, как он соблазнил ее, соблазнил бессовестно, сам не испытывая никаких чувств, Роберта все-таки не могла отрицать, что любит его. Франческо был жизненнонеобходим ей, как воздух, которым она дышит. И так будет всегда.