JК
Скандальная любовь :: Джойс Бренда
Страница: 7 из 414Она соглашалась со своими любимыми писательницами, отдававшими предпочтение панталонам и женским спортивным брюкам, а не современной моде, которая, как они утверждали, вредит здоровью. Корсеты, как и правила поведения, придуманы обществом для того, чтобы удерживать женщин на своем месте. С этой же целью оно изобретает и моды.
И вообще, разве можно требовать от женщины, затянутой в корсет, какого-то другого поведения, кроме как чинно сидеть да улыбаться, едва дыша? Женщина в корсете не сможет побежать, поскакать верхом, ей трудно улыбаться и даже думать. Женщина в корсете — это сама скромность и сдержанность.
Николь задержалась на минуту перед зеркалом, состроив себе гримасу. Она была недовольна своей внешностью. «Ну а что же ты ожидала, — спросила она свое отражение. — Быть меньше ростом? Быть блондинкой? Что ты собой представляешь, дурочка? Уж если люди…»
Дверь открылась.
— Вы меня звали, мэм?
Николь покраснела. Еще не хватало, чтобы слуги застали ее разговаривающей сама с собой…
— Да, Ани, отнеси, пожалуйста, мои бриджи Сью Анн. Колено на левой штанине надо заштопать.
Николь улыбалась, пока Ани не вышла из комнаты. Потом, нахмурившись, снова посмотрела в зеркало. Она была темноволоса и высока. Черные как смоль волосы, и этот рост, и смуглый цвет лица она унаследовала от отца и ничего — от белокурой миниатюрной матери. Не будучи занудой, Николь все же постоянно сетовала, что ее волосы не были хотя бы каштановыми.
И вообще, разве можно требовать от женщины, затянутой в корсет, какого-то другого поведения, кроме как чинно сидеть да улыбаться, едва дыша? Женщина в корсете не сможет побежать, поскакать верхом, ей трудно улыбаться и даже думать. Женщина в корсете — это сама скромность и сдержанность.
Николь задержалась на минуту перед зеркалом, состроив себе гримасу. Она была недовольна своей внешностью. «Ну а что же ты ожидала, — спросила она свое отражение. — Быть меньше ростом? Быть блондинкой? Что ты собой представляешь, дурочка? Уж если люди…»
Дверь открылась.
— Вы меня звали, мэм?
Николь покраснела. Еще не хватало, чтобы слуги застали ее разговаривающей сама с собой…
— Да, Ани, отнеси, пожалуйста, мои бриджи Сью Анн. Колено на левой штанине надо заштопать.
Николь улыбалась, пока Ани не вышла из комнаты. Потом, нахмурившись, снова посмотрела в зеркало. Она была темноволоса и высока. Черные как смоль волосы, и этот рост, и смуглый цвет лица она унаследовала от отца и ничего — от белокурой миниатюрной матери. Не будучи занудой, Николь все же постоянно сетовала, что ее волосы не были хотя бы каштановыми.