Скитания ворона   ::   Вересов Дмитрий

Нил напрягся, но попытался напряжениясвоего не выказывать.

— Когда?

— А тебе на что? — Хозяйка прищурилась, с внезапным подозрением оглядела Нила с головы до ног.

С утра, отправляясь на розыски, Нил оделся поплоше, и не просто поплоше, а так, чтобы даже наметанный глаз фарцовщика не распознал в нем иностранца. Надо было без проблем сойти за своего. До среднестатистического совка он все равно не дотянул, и более всего напоминал самому себе базарного хачика, собравшегося на любовное свидание. Этому впечатлению в немалой степени способствовала и нынешняя радикальная брюнетистость, каждый вечер освежаемая с помощью баллончика сверхстойкой краски.

Он поспешил наполнить ее стопочку и как можно спокойнее объяснил:

— Родня волнуется. Не звонит, не пишет. Просили навестить, разузнать...

— Родня? Да какая ж родня, когда она из Парижу?

— Так и родня оттуда же... Да вы пейте, хозяюшка, пейте, у меня и вторая есть... Я, понимаете, только что оттуда, с цирком был, на гастролях.

— Так ты циркач?

— Музыкант. В оркестре играю.

Если бы в этой каморке было пианино, определенно последовала бы сцена из народного фильма про место встречи: «А „Мурку“ можешь?» Нил смог бы и «Мурку», но пианино, слава Богу, не имелось.

— Да аккурат на Восьмое марта...Не, вру, на Старый Новый год... С приятелем своим.

— С каким приятелем?

— С негром.

— С негром? Как звать его?

— Кого?

— Ну, негра этого?

— Да никак не звать! Негр и негр.