Последний самурай   ::   Воронин Андрей

Господин Набуки знал день и даже час, когда это произойдет, и почти не волновался: у Кицунэ Таками никогда не случалось накладок, а Рю Тахиро был идеальным исполнителем – храбрым, преданным и недалеким.

– Мне не очень нравится, что вы послали туда мальчишку, – отвечая на вопрос, о котором господин Набуки уже успел забыть, вдруг сказал Сабуро. – Мне его почему-то жаль.

– Тебе не было его жаль, когда ты предлагал списать на него всех убитых на Окинаве янки, – тихо, чтобы не услышали туристы, сказал господин Набуки.

– Тогда он был для меня просто именем. А что такое имя без человека? Пустой звук. Но вы приняли участие в его судьбе, и я увидел в нем себя – такого, каким я был когда-то, очень давно. Ведь первого своего американца я тоже убил камнем. Правда, меня не поймали. Вы сами сказали, что в нем жив дух бусидо, и, присмотревшись повнимательнее, я понял, что это правда.

– А мне казалось, что ты его недолюбливаешь, – сказал господин Набуки. Этот бесцельный разговор уже утомил его, но ему стало любопытно, что еще скажет Сабуро.

– Я был к нему суров, – согласился Сабуро. – Точно так же я был бы суров с собственным сыном, если бы он у меня был. Мне не нравится, как воспитывают нынешних детей. Они не готовы встретить трудности лицом к лицу. Они даже не догадываются, что бывают настоящие трудности, а не та чепуха, которая считается теперь трудностями. Мне это не нравится – Я вижу, тебе многое не нравится, – мягко сказал господин Набуки. Он был ошеломлен упорством и жесткостью, с которыми обычно бессловесный Сабуро вдруг принялся излагать свои взгляды на жизнь. – Говори, Сабуро.