Сладостная горечь   ::   Робинс Дениз

Она засмеялась, растянулась на кровати и, закрыв глаза, с наслаждением вслушивалась в его голос.

– Я влюбилась, – наконец, со вздохом произнесла она. – Разве это не ужасно?

– Можно узнать о предмете ваших воздыханий?

– Нет… ты должен сам угадать.

– Годфрей Челло, – сказал он, имея в виду человека, к которому оба питали антипатию. Он был толст, жаден и женоподобен.

– Нет! – ответила Венеция, с трудом сдерживаясь, чтобы не захихикать, как школьница.

– Тогда это должно быть тот маленький официант, который чуть было не облил тебя куриным супом с овощами в ту ночь в Сохо.

– Нет.

– Чан Кайши?

– Милый! Он женат на одной из самых красивых и блестящих женщин в мире.

– Но он мог посетить Лондон, увидеть тебя и избавиться от мадам Чан…

– Милый, перестань молоть чепуху.

– Значит, это я. Если это не так, то я устрою грандиозный скандал. Соберу армию и ворвусь в твой дом. Венеция, любовь моя, разве это не я?

– Сам знаешь, – тихо проговорила она, ощущая прилив всепоглощающей нежности и безумной любви к Майку. Как много прошло лет, подумала она, с тех пор, когда она была так счастлива, так свободна и так возбуждена. Будущее приоткрывает перед ней столько замечательных перспектив. Ей хотелось любить и быть любимой. Только сейчас она отчетливо осознала, как была одинока последнее время.

Она сообщила ему о завтраке с Германом Вайсманном. Эту новость он воспринял в характерном для себя стиле.

– Все, что угодно, если ты хочешь.