JК
Сладостное пробуждение :: Фаррелл Марджори
Страница: 382 из 426Но я не могу придумать ничего лучшего, честное слово, не могу… Поверь мне, когда-то мне казалось, что никогда больше в жизни не возьму в руки оружие… Не могу рассказать тебе всего, но ты должна верить — я могу позаботиться о себе. Надеюсь, и о своем муже тоже…
ГЛАВА 30
На третий день своего заключения Джайлз с радостью приветствовал бы любое избавление. Комнатушка вся насквозь пропахла запахами выгребной ямы, и находиться в ней стало практически невозможно.
Сначала Джайлзу казалось, что его тюремщики не испытывали к нему враждебных чувств. Он ежедневно твердил себе: «Они мне не враги…» Но все оказалось иначе…
На все его просьбы убрать помещение мистер Жаба отвратительно смеялся ему в лицо и недвусмысленно прибавлял:
— Послушай, приятель, чем тут убирать за тобой, мы лучше не станем тебя ни кормить, ни поить. Дешевле будет…
Так они и сделали. На следующий день он едва дождался кувшина воды и скудного завтрака.
Когда Джайлз попросил книгу или хотя бы лист бумаги, его тюремщики покатились со смеху. Уиттон понял, что ему не остается ничего, как просто сидеть несколько дней в этом грязном темном подвале.
Еще никогда лорд Уиттон не чувствовал себя таким бессильным и находящимся во власти чьей-то прихоти. Он проводил время, стараясь вспомнить отрывки из поэм, которые когда-то учил наизусть, мерил шагами комнатушку, декламируя на греческом языке «Лягушек» Аристофана, что, учитывая физиономию Джорджа, казалось весьма к месту.
ГЛАВА 30
На третий день своего заключения Джайлз с радостью приветствовал бы любое избавление. Комнатушка вся насквозь пропахла запахами выгребной ямы, и находиться в ней стало практически невозможно.
Сначала Джайлзу казалось, что его тюремщики не испытывали к нему враждебных чувств. Он ежедневно твердил себе: «Они мне не враги…» Но все оказалось иначе…
На все его просьбы убрать помещение мистер Жаба отвратительно смеялся ему в лицо и недвусмысленно прибавлял:
— Послушай, приятель, чем тут убирать за тобой, мы лучше не станем тебя ни кормить, ни поить. Дешевле будет…
Так они и сделали. На следующий день он едва дождался кувшина воды и скудного завтрака.
Когда Джайлз попросил книгу или хотя бы лист бумаги, его тюремщики покатились со смеху. Уиттон понял, что ему не остается ничего, как просто сидеть несколько дней в этом грязном темном подвале.
Еще никогда лорд Уиттон не чувствовал себя таким бессильным и находящимся во власти чьей-то прихоти. Он проводил время, стараясь вспомнить отрывки из поэм, которые когда-то учил наизусть, мерил шагами комнатушку, декламируя на греческом языке «Лягушек» Аристофана, что, учитывая физиономию Джорджа, казалось весьма к месту.