JК
Сладостное пробуждение :: Фаррелл Марджори
Страница: 400 из 426Джайлз напрягал всю свою волю, чтобы тянуть жидкость постепенно, делая маленькие глоточки, как в свой первый день заточения.
Уиттон приучил себя делать гимнастические упражнения, ходил по комнатушке, делая шаги в ритм стихов древних греков и поэтов Урду. Изредка, поддерживая свой дух, он громко декламировал, пытаясь представить себя в амфитеатре.
Хуже всего приходилось по вечерам, сразу же после «ужина». Подвал на многие часы погружался во тьму. Джайлз засыпал, но в полночь открывал глаза и часами лежал, безуспешно пытаясь призвать на помощь себе поэзию или что-то еще, чтобы немного отвлечься от окружающего мрачного мира. Джайлз убеждал сам себя: «Скоро… Очень скоро испытание закончится… Ведь я не военнопленный и не преступник, осужденный на такую жизнь, похожую на изощренную пытку. Придется заставить Эндрю заплатить мне за эти муки…»
Ночные мысли не доставляли радости, они не давали сомкнуть глаз до рассвета.
На четвертые сутки от голода, жажды и зловония Джайлз оказался близок к потере сознания. Утром он сделал несколько шагов по комнате, но к обеду силы настолько оставили его, что Уиттон не мог подняться с тюфяка. Так и лежал он, то всплывая на поверхность сознания, то снова погружаясь во мрак.
Вдруг он почувствовал, как чья-то рука трясет его за плечо.
— Тьфу ты, черт! Да он никак помер?!
— Не валяй дурака, Джордж… Живехонек он. Вставайте, мистер Мор.
Джайлз медленно сел. Голова у него закружилась, желудок судорожно сжался. Чтобы остановить вращение комнаты, он сильно сдавил виски руками.
Уиттон приучил себя делать гимнастические упражнения, ходил по комнатушке, делая шаги в ритм стихов древних греков и поэтов Урду. Изредка, поддерживая свой дух, он громко декламировал, пытаясь представить себя в амфитеатре.
Хуже всего приходилось по вечерам, сразу же после «ужина». Подвал на многие часы погружался во тьму. Джайлз засыпал, но в полночь открывал глаза и часами лежал, безуспешно пытаясь призвать на помощь себе поэзию или что-то еще, чтобы немного отвлечься от окружающего мрачного мира. Джайлз убеждал сам себя: «Скоро… Очень скоро испытание закончится… Ведь я не военнопленный и не преступник, осужденный на такую жизнь, похожую на изощренную пытку. Придется заставить Эндрю заплатить мне за эти муки…»
Ночные мысли не доставляли радости, они не давали сомкнуть глаз до рассвета.
На четвертые сутки от голода, жажды и зловония Джайлз оказался близок к потере сознания. Утром он сделал несколько шагов по комнате, но к обеду силы настолько оставили его, что Уиттон не мог подняться с тюфяка. Так и лежал он, то всплывая на поверхность сознания, то снова погружаясь во мрак.
Вдруг он почувствовал, как чья-то рука трясет его за плечо.
— Тьфу ты, черт! Да он никак помер?!
— Не валяй дурака, Джордж… Живехонек он. Вставайте, мистер Мор.
Джайлз медленно сел. Голова у него закружилась, желудок судорожно сжался. Чтобы остановить вращение комнаты, он сильно сдавил виски руками.