JК
Слезы печали :: Карр Филиппа
Страница: 23 из 471Они о чем-то шептались, и она казалась рассерженной… Я заметила, что Флоретт внимательно наблюдает за ними. Прямо у меня на глазах разыгрывалась какая-то драма. Мне были очень интересны рассказы месье Ламотта, но в то же время я была заинтригована личностью Харриет и хотела знать, из-за чего они ссорятся с Жабо.
Я обрадовалась, когда разговор принял более общий характер и присутствующие начали обсуждать пьесы, тут же разыгрывая перед нами небольшие отрывки. Харриет пела, большинство этих песен я знала, они были написаны на стихи Шекспира. Пела она по-французски, а затем по-английски, и мне особенно понравилась одна песня:
Нам любовь на миг дается,
Тот, кто весел, пусть смеется:
Счастье тает, словно снег.
Можно ль будущее взвесить?
Ну, целуй — и раз, и десять:
Мы ведь молоды не век!
Песенка Шута из «Двенадцатой ночи»В. Шекспира.
В руках у нее была лютня, она сама себе аккомпанировала, и мне казалось, что не может быть зрелища чудесней, чем Харриет с черными, ниспадающими на плечи волосами и сверкающими глазами на необычайно бледном лице.
— На сцене нужно побольше петь, — сказала мадам Ламотт, ласково поглаживая мягкие золотистые волосы Фенна. — Зрителям это нравится.
— У вас прекрасный голос! — похвалила я, глядя на Харриет.
Она пожала плечами:
— Скорее, сносный.
— Какая у вас, должно быть, чудесная жизнь! — воскликнула я.
Актеры рассмеялись, и для меня остались непонятными взгляды, которыми они обменялись.
Я обрадовалась, когда разговор принял более общий характер и присутствующие начали обсуждать пьесы, тут же разыгрывая перед нами небольшие отрывки. Харриет пела, большинство этих песен я знала, они были написаны на стихи Шекспира. Пела она по-французски, а затем по-английски, и мне особенно понравилась одна песня:
Нам любовь на миг дается,
Тот, кто весел, пусть смеется:
Счастье тает, словно снег.
Можно ль будущее взвесить?
Ну, целуй — и раз, и десять:
Мы ведь молоды не век!
Песенка Шута из «Двенадцатой ночи»В. Шекспира.
В руках у нее была лютня, она сама себе аккомпанировала, и мне казалось, что не может быть зрелища чудесней, чем Харриет с черными, ниспадающими на плечи волосами и сверкающими глазами на необычайно бледном лице.
— На сцене нужно побольше петь, — сказала мадам Ламотт, ласково поглаживая мягкие золотистые волосы Фенна. — Зрителям это нравится.
— У вас прекрасный голос! — похвалила я, глядя на Харриет.
Она пожала плечами:
— Скорее, сносный.
— Какая у вас, должно быть, чудесная жизнь! — воскликнула я.
Актеры рассмеялись, и для меня остались непонятными взгляды, которыми они обменялись.