Последний солдат Империи   ::   Щелоков Александр

Ты сотню раз проезжал здесь на дачу, мимо этих сараев, мимо этого сортира, но ни разу не свернул сюда, чтобы собственными глазами взглянуть на то, как выполняется программа, которую ты признавал, как достигаются цели, во имя которых ты обещал бороться. Тебе было до фонаря. Тебе и всем тем говнюкам от Абалкина до Яковлева, которые затащили страну в дерьмо. Ни ты, ни Горбачев, ни Ельцин, не вышли из партии, чтобы заявить о несостоятельности ее дел. Вы, говнюки, постарались залезть повыше и только тогда встали к державе раком, хотя все еще находитесь под присягой. Вы затащили народ, великий и добрый, в это болото и кричите, что виноват кто-то другой. Подумай, подонок, и поймешь: если каждый, кто верен державе, закопает кучу говна, вонь вокруг станет меньше. Ты меня понял? А теперь жри, хлебай!

— Двести тысяч! Двести! Сегодня!

Русаков потравил веревку.

— Еще вершок, Лялин и будет поздно. Даже если решишься сожрать отраву, я отмывать тебя от дерьма не стану. Кто поверит, что человек перед тем, как отравиться, макался мордой в говно?

— Убей меня! Ну, убей!

— Нет, пока еще рано. Мне важнее, чтобы ты осознал свою гнусность и сам принял решение. Сам. Чтобы родилась в твоей поганой башке верная мысль: надо уйти самому. Чтобы потом люди не сомневались: скорпион нашел в себе силы покончить с собой.

— А-а-а! — заорал Лялин. Его голос звучал в выгребной яме нечеловеческим диким воем. Лялин сломался.

Подтянув его вверх, Русаков освободил веревку и позволил сесть. Подал на ладони кубик жевательной резинки.

— Жуй!

Дрожащие руки. Тупо и бессмысленно блуждающие глаза.