JК
Смерть зверя с тонкой кожей :: Александер Патрик
Страница: 46 из 234Их пока не научили битьпо седалищному нерву так, чтобы боль отдавалась вспышкой в голове. И всё равно, получить по почкам – удовольствия мало. В последний раз он мочился кровью три дня.
Допрос казался бесконечным.
Он британский агент, так? Они знали этот факт наверняка, так что его можно было и признать. Его задание? Кто давал его? Как осуществлялась связь? Какой шифр?
И каждый раз он просачивался у них между пальцев, куда-то в другую реальность. Весь фокус в том, что выйти из самого себя и не возвращаться. Тогда даже собственный крик кажется чем-то нереальным.
…На сей раз удар пришёлся в лицо.
Одна польская девушка как-то сказала, что у него замечательно белые зубы. Вместе с кровавой слюной, он выплюнул и один из них.
Он чувствовал, что теряет сознание.
– Вспомнил, – проговорил он, еле ворочая языком, – в самом деле вспомнил…
– Что? Что ты вспомнил?
Им пришлось наклониться совсем близко, чтобы расслышать его шепот.
– Запах цветущей таволги, – сказал он, и они набросились на него снова.
7.
Человек, из-за которого поднялась такая суета, спал с очередной любовницей в своём номере, в пентхаузе высоко над Парк-лейн. Впрочем, «спал» тут было, мягко говоря, не совсем точным эвфемизмом.
В Модибо Нджале всё оставляло впечатление чрезмерности: невероятное сластолюбие, интеллект, зверство. Он мог показаться даже карикатурным, но только не тем, кто знал, как мало там было смешного, и как много – смертельно опасного.
Допрос казался бесконечным.
Он британский агент, так? Они знали этот факт наверняка, так что его можно было и признать. Его задание? Кто давал его? Как осуществлялась связь? Какой шифр?
И каждый раз он просачивался у них между пальцев, куда-то в другую реальность. Весь фокус в том, что выйти из самого себя и не возвращаться. Тогда даже собственный крик кажется чем-то нереальным.
…На сей раз удар пришёлся в лицо.
Одна польская девушка как-то сказала, что у него замечательно белые зубы. Вместе с кровавой слюной, он выплюнул и один из них.
Он чувствовал, что теряет сознание.
– Вспомнил, – проговорил он, еле ворочая языком, – в самом деле вспомнил…
– Что? Что ты вспомнил?
Им пришлось наклониться совсем близко, чтобы расслышать его шепот.
– Запах цветущей таволги, – сказал он, и они набросились на него снова.
7.
Человек, из-за которого поднялась такая суета, спал с очередной любовницей в своём номере, в пентхаузе высоко над Парк-лейн. Впрочем, «спал» тут было, мягко говоря, не совсем точным эвфемизмом.
В Модибо Нджале всё оставляло впечатление чрезмерности: невероятное сластолюбие, интеллект, зверство. Он мог показаться даже карикатурным, но только не тем, кто знал, как мало там было смешного, и как много – смертельно опасного.