Последний суд   ::   Пирс Йен

Он оглядел их, пытаясь понять, какое впечатление производят на них его слова. Но потом, очевидно, решил, что это не имеет значения.

— Но вот в войне наступил перелом. Во Францию пришли американцы, и всем стало ясно, что фашисты проиграли войну. Я встретился со Шмидтом, и он предложил мне сделку. Я не мог отказаться. Мы договорились, что он сохранит мою тайну, а я никогда не выдам его. Он знал, что его объявят в розыск. Мы были нужны друг другу.

Затем я на чем-то прокололся. Должно быть, Гартунг случайно подслушал наш разговор. Как ему стало известно обо мне, я не знаю до сих пор. Очевидно, что-то натолкнуло его на эту мысль: какая-нибудь записка, фотография, дневник… Он начал странно вести себя со мной, и тогда мы со Шмидтом выработали план. Мы решили рассказать Гартунгу об очередной операции и, когда она провалится, возложить вину на него.

И вот, когда все уже было готово, он пришел ко мне в офис и бросил обвинение прямо в лицо. Конечно, я все отрицал, но он, по-видимому, обладал неопровержимым доказательством.

— Вы оставляли его в кабинете одного?

Руксель пожал плечами и попытался вспомнить.

— Нет, точно сказать не могу. Но возможно, именно тогда он спрятал свою улику в картине. На следующий день он исчез, немцы не успели его схватить. Не знаю, как ему это удалось, однако это факт. Зато они взяли всех остальных участников группы.

После войны Гартунг вернулся.