Последний суд   ::   Пирс Йен

 — Как вы могли его отключить?

Откуда они только берутся, эти телефонистки? Во всем мире они одинаковы. Эти универсальные существа умудряются построить в высшей степени вежливую фразу, вложив в нее глубочайшее презрение. Всякий разговор с ними человек заканчивает униженным, оскорбленным и разъяренным.

— Просто взяли и отключили, — отрезала телефонистка. «Это всем известно, — прозвучало в ее голосе. — Сами виноваты, что заводите друзей, которые не в состоянии оплатить счет». Более того, он уловил в ее голосе убежденность, что и ему самому в ближайшем будущем грозит отключение, раз он такой настырный.

— А вы не можете сказать, давно его отключили?

— Нет.

— А вы не знаете, может быть, на эту фамилию зарегистрирован еще один номер?

— Нет.

— Может, он переехал?

— Боюсь, что нет.

Озадаченный и злой, Джонатан повесил трубку. Господи, придется писать письмо. Он уже несколько лет не писал писем. Даже забыл, как это делается. Не говоря уж о том, что пишет он по-французски еще хуже, чем говорит.

Аргайл полистал записную книжку в надежде, что всплывет какой-нибудь давний знакомый из Парижа, которого можно будет попросить об услуге. Никого. Черт.

Зазвонил телефон.

— Да, — рассеянно бросил он в трубку.

— Я разговариваю с мистером Джонатаном Аргайлом? — спросил голос на ломаном итальянском.

— Да.

— И у вас находится картина «Казнь Сократа»? — продолжил голос уже на ломаном английском.