JК
Снова влюблены :: Рэнни Карен
Страница: 48 из 336Завтра она посидит на солнышке. Завтра, малышка, она позавтракает с тобой. Ну разве это не замечательно?»
Завтра так и не наступило. Зато пришел день, когда на двери появились траурные ленты, а слуги надели черные нарукавные повязки. Вместе с отцом она проследовала за священником в часовню и молча смотрела, как отперли чугунную решетку склепа. Внутри стоял гроб красного дерева, где лежала ее красивая мамочка, но Жанна не плакала. Как сказали ей отец и Жюстина, нельзя проливать слезы даже в самые печальные дни. Она должна стоять гордо и прямо, потому что она дю Маршан. Выплакавшись ночью в подушку, утром она промыла глаза холодной водой, чтобы ее горничная не донесла Жюстине о ее слабости.
Возможно, из-за своих детских воспоминаний Жанна придавала большое значение утренним визитам Дэвиса к матери. Когда завтрак закончился, она встала, поблагодарила Хартли и протянула руку своему подопечному:
— Мы должны навестить твою матушку, Дэвис, перед началом уроков.
Мальчик кивнул. Темно-русый, с карими глазами, он был послушным ребенком, ничем не примечательным как внешне, так и по характеру. Он не блистал способностями, но и не был тупым. Всю последующую жизнь его, возможно, будут называть посредственностью, но это безопаснее, чем прослыть упрямым, необузданным и порочным.
Дэвис напоминал Жанне ее саму. Не внешностью или темпераментом, а одиночеством. Он обожал свою мать, как Жанна обожала свою, и обе женщины страдали от болезни.
Завтра так и не наступило. Зато пришел день, когда на двери появились траурные ленты, а слуги надели черные нарукавные повязки. Вместе с отцом она проследовала за священником в часовню и молча смотрела, как отперли чугунную решетку склепа. Внутри стоял гроб красного дерева, где лежала ее красивая мамочка, но Жанна не плакала. Как сказали ей отец и Жюстина, нельзя проливать слезы даже в самые печальные дни. Она должна стоять гордо и прямо, потому что она дю Маршан. Выплакавшись ночью в подушку, утром она промыла глаза холодной водой, чтобы ее горничная не донесла Жюстине о ее слабости.
Возможно, из-за своих детских воспоминаний Жанна придавала большое значение утренним визитам Дэвиса к матери. Когда завтрак закончился, она встала, поблагодарила Хартли и протянула руку своему подопечному:
— Мы должны навестить твою матушку, Дэвис, перед началом уроков.
Мальчик кивнул. Темно-русый, с карими глазами, он был послушным ребенком, ничем не примечательным как внешне, так и по характеру. Он не блистал способностями, но и не был тупым. Всю последующую жизнь его, возможно, будут называть посредственностью, но это безопаснее, чем прослыть упрямым, необузданным и порочным.
Дэвис напоминал Жанне ее саму. Не внешностью или темпераментом, а одиночеством. Он обожал свою мать, как Жанна обожала свою, и обе женщины страдали от болезни.