JК
Соблазнительница :: Лоуренс Стефани
Страница: 452 из 457А она, зажатая между ним и стеной, никогда еще не осознавала с такой ясностью той телесной и духовной силы, которая давно уже объединила их. Физическое вожделение и духовная связь — и то, и другое всегда присутствовали здесь, но только теперь проявились во всей своей полноте.
И усилились настолько, что больше ни о чем нельзя было думать.
И он заговорил глубоким напряженным голосом:
— Я убедил тебя, что женюсь на тебе из-за твоего приданого. Я солгал — вот первое, в чем я хотел признаться.
Он замолчал. Она впилась в него взглядом, заставляя его продолжать.
Он взглянул на ее губы и снова — в глаза.
— Мое второе признание касается истинной причины, почему я согласился жениться на тебе.
Поскольку он больше ничего не сказал и вновь опустил глаза, она его подтолкнула:
— Так что же это за причина? — Для нее это был самый важный на свете вопрос — единственный, который следовало задать, как она поняла четверть часа назад.
Он снова посмотрел ей в глаза.
— Причина та, что я тебя люблю — и это тебе известно. — Мускул у него на щеке дернулся, но он выговорил эти слова четко, не отводя от нее полуночных глаз. — Потому, что ты есть и всегда была единственной женщиной, которую мне хотелось видеть своей женой. Единственной женщиной, которую я когда-либо представлял у себя в детской, с моим ребенком на руках.
Ресницы его опустились и закрыли глаза.
— Кстати, поскольку мы занимаемся Кирби, нужно сделать какое-то объявление…
— Не пытайся меня отвлечь.
И усилились настолько, что больше ни о чем нельзя было думать.
И он заговорил глубоким напряженным голосом:
— Я убедил тебя, что женюсь на тебе из-за твоего приданого. Я солгал — вот первое, в чем я хотел признаться.
Он замолчал. Она впилась в него взглядом, заставляя его продолжать.
Он взглянул на ее губы и снова — в глаза.
— Мое второе признание касается истинной причины, почему я согласился жениться на тебе.
Поскольку он больше ничего не сказал и вновь опустил глаза, она его подтолкнула:
— Так что же это за причина? — Для нее это был самый важный на свете вопрос — единственный, который следовало задать, как она поняла четверть часа назад.
Он снова посмотрел ей в глаза.
— Причина та, что я тебя люблю — и это тебе известно. — Мускул у него на щеке дернулся, но он выговорил эти слова четко, не отводя от нее полуночных глаз. — Потому, что ты есть и всегда была единственной женщиной, которую мне хотелось видеть своей женой. Единственной женщиной, которую я когда-либо представлял у себя в детской, с моим ребенком на руках.
Ресницы его опустились и закрыли глаза.
— Кстати, поскольку мы занимаемся Кирби, нужно сделать какое-то объявление…
— Не пытайся меня отвлечь.