JК
Союз двух сердец :: Патрик Лора
Страница: 17 из 178Снимала дешевую комнату, набивалась на ночь к подруге, пару раз ночевала на вокзале.
Ей бы продержаться еще месяцев пять — и все уладится само собою. Дед перевел на ее имя изрядное состояние. Вот только вступить во владение доверительной собственностью она сможет лишь тогда, когда ей исполнится двадцать пять. В двадцать пять лет она словно по мановению волшебной палочки станет богата и независима, и вольна испытать все то, чего так недоставало в ее жизни. Да здравствуют приключения, да здравствует неизведанное!
Устроившись на скамейке перед хлебной лавкой, девушка размышляла, что значат для нее, Шарлотты Кэссилис, деньги. Ее всегда возмущала родительская одержимость «презренным металлом». Расчетливое корыстолюбие отца и беспечное мотовство матери казались ей в равной степени отвратительными. Но теперь, пытаясь жить на собственные средства, Шатти осознала, что деньги — по крайней мере, некоторое их количество, — порой оказываются чертовски уместны.
С детства воспитанная в роскоши, юная наследница графа Кэссилиса, сколько себя помнила, боролась против родительского авторитета. Еще совсем девочкой она настаивала, чтобы ее отдали в самую что ни на есть обычную государственную школу. Любящие папа с мамой отослали ее в дорогой лондонский пансион. Подросшая Шатти объявила, что заработает себе на обучение в один из «краснокирпичных» университетов — тех самых, где студенческая публика подбирается самая разномастная и где ей с легкостью удастся затеряться в толпе.
Ей бы продержаться еще месяцев пять — и все уладится само собою. Дед перевел на ее имя изрядное состояние. Вот только вступить во владение доверительной собственностью она сможет лишь тогда, когда ей исполнится двадцать пять. В двадцать пять лет она словно по мановению волшебной палочки станет богата и независима, и вольна испытать все то, чего так недоставало в ее жизни. Да здравствуют приключения, да здравствует неизведанное!
Устроившись на скамейке перед хлебной лавкой, девушка размышляла, что значат для нее, Шарлотты Кэссилис, деньги. Ее всегда возмущала родительская одержимость «презренным металлом». Расчетливое корыстолюбие отца и беспечное мотовство матери казались ей в равной степени отвратительными. Но теперь, пытаясь жить на собственные средства, Шатти осознала, что деньги — по крайней мере, некоторое их количество, — порой оказываются чертовски уместны.
С детства воспитанная в роскоши, юная наследница графа Кэссилиса, сколько себя помнила, боролась против родительского авторитета. Еще совсем девочкой она настаивала, чтобы ее отдали в самую что ни на есть обычную государственную школу. Любящие папа с мамой отослали ее в дорогой лондонский пансион. Подросшая Шатти объявила, что заработает себе на обучение в один из «краснокирпичных» университетов — тех самых, где студенческая публика подбирается самая разномастная и где ей с легкостью удастся затеряться в толпе.