Столетнее проклятие   ::   Эйби Шэна

А третий прибавил вполголоса, почти благоговейно:

— В жизни не видал подобной красавицы!

Авалон рассеянным кивком отвечала на редкие приветствия — и размышляла.

Ведьма?

Вот уж нет! Никакая она не ведьма — хотя отлично знает, что многие в этой лощеной и праздной толпе придерживаются иного мнения. Но разве непременно надо быть ведьмой, чтобы заметить темные круги под круглыми, лихорадочно блестящими глазками Николаса Латимера? Неужели только ведьма могла приметить, какой затравленный у него вид, как даже сейчас, в часы бодрствования, мечутся в его глазах безумные видения? Ах нет, совсем нетрудно понять, что ему снятся кошмары. Догадаться об этом мог бы кто угодно. Почему же обязательно ведьма?!

Авалон, по правде говоря, даже не верит в их существование. Ведьмы — это призрачное, но весьма удобное зло, придуманное трусами, чтобы объяснить необъяснимое. На самом деле ведьм не бывает. Есть только бедные одинокие женщины, которых некому защитить. Поэтому ведьм публично казнят. И это случается даже слишком часто. Авалон, безусловно, не из их числа.

Авалон — не бедная и не одинокая. Она сама свой самый что ни на есть надежный и могущественный защитник.

Родовитые женщины обычно не таковы, и здесь, при дворе короля Генриха, Авалон особенно остро ощутила, как не похожа она на других. Вначале, только приехав в Лондон, она наивно полагала, что все дело в весьма и весьма необычной истории ее жизни — вечная тема всех записных сплетников.