Страсть и блаженство   ::   Ховард Ева

 — Своим поведением ты расстроил меня, но и я, пожалуй, вела себя как законченная истеричка.

Майкл дал ей допить коктейль, время от времени молча поглаживая ее по голове.

— Я поступил грубо, так набрасываясь на тебя. Это могло показаться проявлением неуважения. Из-за того, что я нахожу тебя совершенно неотразимой. Ты простишь меня?

— Все было совсем не так. Мне это понравилось.

— Тогда почему ты плакала?

— Терпеть не могу свои колготки.

— Колготки?

— Мои колготки. Они из настоящего миланского шелка. Ты буквально содрал их. После этого я почувствовала себя непривлекательной и сексуально бессильной! Это так несправедливо. Играя, я каждый второй раз носила чулки. Со швами! Но сегодня решила позволить тебе насладиться сексуальностью моих новых колготок. Видишь, что получилось.

Вспомнив обиду, Хоуп прикусила губу, чтобы снова не дать волю слезам.

Теперь настал черед Майкла покраснеть, и он покраснел так, как на это способен потомок кельтов. Хоуп встревожилась, заметив в нем перемену.

— Боже, извини! — сказала она, тут же почувствовав вину.

— Ничего страшного. У меня это пройдет, — заверил он, опрокинул в себя ее напиток и почувствовал себя намного лучше. — Это я обязан просить прощения. Я проявил плохой вкус, не оценив колготки.

От смиренного поведения Хоуп у Майкла исчезла тревога и тут же вернулось возбуждение.

— Вот какая ты девочка, — дразнился он, чтобы улучшить ей настроение.