JК
Страсти по Анне :: Данович Дина
Страница: 167 из 216 — Что она хотела услышать от меня —слова раскаяния? Признания в чем-то? » Мне и в голову не приходило, что поступок Марии Владимировны был продиктован отчаянием молодой женщины, которую всегда сравнивали с другой.
За упокой души Сергея Ивановича я не молилась. Мои молитвы были только о живых. Наверно, потому, что в моем сердце безраздельно властвовали Ни-колка и Вадим Александрович, и тревога за них не оставляла мне сил беспокоиться еще за кого бы то ни было.
Глава 11
Меня разбудил голос Степана.
— Угодники Божий, Матушка Владычица, Мария милосердная! Ох ты, батюшка! Что ж делается! Батюшка!
За окнами было еще темно, лампада сияла ровным светом, а голос Степана лился навязчиво и долго:
— Батюшка! Батюшка!
Уже две недели я жила в старом родительском доме. Супруг с равнодушием отнесся к моему отъезду. Я чувствовала себя одинокой и предавалась воспоминаниям. Однажды мне показалось, что мне снится сон из детства. Я видела себя маленькой девочкой; за тонкой перегородкой в комнате — няня, иконы, лампадка… Отец, верно, собирается на охоту, а Степан по привычке причитает, что-то укладывает, бегает на непослушных ногах, торопит прислугу, тормошит конюха… Но ледяной ветер дохнул на окна, шторы пропустили холод, и я окончательно пришла в себя.
Отец умер пять лет назад. Кого же Степан рискнул назвать батюшкой? Не сошел ли с ума наш старик? Может, муж мой приехал? Не может быть! Он должен быть сейчас за много верст от меня.
За упокой души Сергея Ивановича я не молилась. Мои молитвы были только о живых. Наверно, потому, что в моем сердце безраздельно властвовали Ни-колка и Вадим Александрович, и тревога за них не оставляла мне сил беспокоиться еще за кого бы то ни было.
Глава 11
Меня разбудил голос Степана.
— Угодники Божий, Матушка Владычица, Мария милосердная! Ох ты, батюшка! Что ж делается! Батюшка!
За окнами было еще темно, лампада сияла ровным светом, а голос Степана лился навязчиво и долго:
— Батюшка! Батюшка!
Уже две недели я жила в старом родительском доме. Супруг с равнодушием отнесся к моему отъезду. Я чувствовала себя одинокой и предавалась воспоминаниям. Однажды мне показалось, что мне снится сон из детства. Я видела себя маленькой девочкой; за тонкой перегородкой в комнате — няня, иконы, лампадка… Отец, верно, собирается на охоту, а Степан по привычке причитает, что-то укладывает, бегает на непослушных ногах, торопит прислугу, тормошит конюха… Но ледяной ветер дохнул на окна, шторы пропустили холод, и я окончательно пришла в себя.
Отец умер пять лет назад. Кого же Степан рискнул назвать батюшкой? Не сошел ли с ума наш старик? Может, муж мой приехал? Не может быть! Он должен быть сейчас за много верст от меня.