JК
Страсти по Анне :: Данович Дина
Страница: 5 из 216Мне хотелось немного поддразнить супруга и гостей, особенно Алексея Петровича. Господа замолчали и повернулись ко мне. Александр Михайлович невозмутимо, спокойно усмехнулся.
Поздно вечером, разбирая мне постель, Таня ребячливо и вместе с тем просто улыбнулась мне.
— Анна Николаевна! В ваши сети попал еще один несчастный! Алексей Петрович передал вам записку.
Я была уже в пеньюаре.
— Подай мне ее! — приказала я.
Суть — банальна, признания глупы, стихи — дурные. Я поморщилась, скомкала бумажку.
— Таня, когда он тебе дал записку?
— Как только пришли и в руку прямо сунули этот конверт, — и заговорила быстро и тихо: — Грех вам, Анна Николаевна! Негоже замужней даме головы кружить господам. Нехорошо. Сидят они, беседуют себе, а то и дело на вас смотрят! И как смотрят!.. Нельзя так!
— Почему ты стыдишь меня, Таня? Им должно быть стыдно! Быть в доме своего друга и ухаживать за его женою — не грех ли!
— Ах, не знаю, моя милая Анна Николаевна!
— Записку выбрось! — сказала я, укладываясь в постель.
Таня прибрала мои вещи.
— Может, сжечь ее? — спросила она все так же строго.
— Делай, что тебе угодно! Хотя нет. Положи записку мне на столик. Вот так. Она мне еще пригодится.
На следующий день я предъявила злосчастный клочок бумаги Александру Михайловичу.
— Ваши друзья стали проявлять излишнее рвение. Извольте видеть!
И я положила перед ним записку.
Поздно вечером, разбирая мне постель, Таня ребячливо и вместе с тем просто улыбнулась мне.
— Анна Николаевна! В ваши сети попал еще один несчастный! Алексей Петрович передал вам записку.
Я была уже в пеньюаре.
— Подай мне ее! — приказала я.
Суть — банальна, признания глупы, стихи — дурные. Я поморщилась, скомкала бумажку.
— Таня, когда он тебе дал записку?
— Как только пришли и в руку прямо сунули этот конверт, — и заговорила быстро и тихо: — Грех вам, Анна Николаевна! Негоже замужней даме головы кружить господам. Нехорошо. Сидят они, беседуют себе, а то и дело на вас смотрят! И как смотрят!.. Нельзя так!
— Почему ты стыдишь меня, Таня? Им должно быть стыдно! Быть в доме своего друга и ухаживать за его женою — не грех ли!
— Ах, не знаю, моя милая Анна Николаевна!
— Записку выбрось! — сказала я, укладываясь в постель.
Таня прибрала мои вещи.
— Может, сжечь ее? — спросила она все так же строго.
— Делай, что тебе угодно! Хотя нет. Положи записку мне на столик. Вот так. Она мне еще пригодится.
На следующий день я предъявила злосчастный клочок бумаги Александру Михайловичу.
— Ваши друзья стали проявлять излишнее рвение. Извольте видеть!
И я положила перед ним записку.