Стрела в сердце   ::   Блейк Дженнифер

Были приготовленыи носовые платки, отороченные черным, отрезаны на память пряди волос.

Начались соболезнующие визиты, частью искренние, частью — проявление нездорового любопытства и желания узнать степень горя домашних.

Мюзетта, накачанная настойкой опия и подогретым вином, все равно спала тяжело. Она часто просыпалась и начинала истерически рыдать. Плакала она по своему брату, а не по мужу. Кэтрин вовсе не спала, но и не плакала. На нее нашло какое-то оцепенение. Она вела бесконечные разговоры сама с собой, пытаясь почувствовать горе, какую-то боль и даже облегчение. Она не чувствовала ничего. Она часами была в движении, и едва ли знала, была ли это ночь или день. Она разговаривала, принимала решения, отдавала приказания по дому, словом, была хозяйкой. Она улыбалась и старалась, как могла, быть обходительной и милой.

Только где-то внутри нее были ожидание и безмолвие. Она даже не знала, что же такое ее угнетало: может быть страх?

Только после похорон, после того, как они ехали в экипаже за катафалком, запряженным черными лошадьми и украшенными плюмажем, после прочитанных молитв и сброшенной земли на гробы, после возвращения с Мюзеттой, рыдающей в уголке, и Рованом, который невидящим взглядом уставился в окно, она поняла, почему она боялась.

— Я немного задержу вас, миссис Каслрай, — сказал адвокат, ехавший за ними с кладбища домой.