JК
Стрелы любви :: Картленд Барбара
Страница: 172 из 180 — Где ты был? Я думала, ты никогда не вернешься! Я так боялась, что он тебя ранил! С тобой все в порядке?
Герцог сжал ее в объятиях.
— Все хорошо, Мелисса, успокойся, — тихо ответил он. — Жерве мертв, а ты снова спасла мне жизнь.
Напряжение этой ночи было слишком сильно для Мелиссы, и радостная весть стала последней каплей. Девушка разрыдалась.
— Я должна рассказать правду! — восклицала она сквозь слезы. — Я не хочу, чтобы ты брал вину на себя…
Герцог крепче прижал ее к себе.
— Все хорошо, — повторил он.
— Нет… нет… я должна рассказать… пусть меня даже судят и посадят в тюрьму…
Никакого суда не будет, — ответил герцог. Затем он добавил — и в голосе его слышалась нежная забота: — Ты совсем замерзла! Почему ты не легла?
Мелисса не отвечала — рыдания не давали ей говорить. Герцог поднял ее на руки, перенес через комнату, уложил в постель и хотел отойти, но Мелисса вцепилась в него.
— Не уходи! — всхлипнула она.
Мелисса едва понимала, что говорит: она не хотела отпускать его туда, где ему, может быть, угрожает опасность.
— Я останусь, — ответил герцог. — Только зажгу свет.
Он уложил ее на подушку, зажег свечу и поднес ее к дровам в камине. Весело вспыхнуло пламя, разгоняя по углам тени. Герцог закрыл окно, затем подошел к кровати и несколько секунд стоял возле нее, пристально вглядываясь в Мелиссу.
Она рыдала, уткнувшись лицом в подушку, и герцог видел только рассыпанные по плечам белокурые волосы.
Герцог заметил, что она все еще дрожит от холода.
Герцог сжал ее в объятиях.
— Все хорошо, Мелисса, успокойся, — тихо ответил он. — Жерве мертв, а ты снова спасла мне жизнь.
Напряжение этой ночи было слишком сильно для Мелиссы, и радостная весть стала последней каплей. Девушка разрыдалась.
— Я должна рассказать правду! — восклицала она сквозь слезы. — Я не хочу, чтобы ты брал вину на себя…
Герцог крепче прижал ее к себе.
— Все хорошо, — повторил он.
— Нет… нет… я должна рассказать… пусть меня даже судят и посадят в тюрьму…
Никакого суда не будет, — ответил герцог. Затем он добавил — и в голосе его слышалась нежная забота: — Ты совсем замерзла! Почему ты не легла?
Мелисса не отвечала — рыдания не давали ей говорить. Герцог поднял ее на руки, перенес через комнату, уложил в постель и хотел отойти, но Мелисса вцепилась в него.
— Не уходи! — всхлипнула она.
Мелисса едва понимала, что говорит: она не хотела отпускать его туда, где ему, может быть, угрожает опасность.
— Я останусь, — ответил герцог. — Только зажгу свет.
Он уложил ее на подушку, зажег свечу и поднес ее к дровам в камине. Весело вспыхнуло пламя, разгоняя по углам тени. Герцог закрыл окно, затем подошел к кровати и несколько секунд стоял возле нее, пристально вглядываясь в Мелиссу.
Она рыдала, уткнувшись лицом в подушку, и герцог видел только рассыпанные по плечам белокурые волосы.
Герцог заметил, что она все еще дрожит от холода.