Бесприютный   ::   Варгас Фред

Но кто мог подтвердить, что он и правда был дураком? И что, в конце концов, значит – быть дураком? На свой лад Клеман был не лишен утонченности. И многого другого. Он был музыкантом. Он был способным и внимательным. Меньше чем за два дня он освоил премудрость склеивания кусков кремния, а это уже кое-что. Но он никогда не слышал этих стихов, как уверял Люсьен. А что, если Клеман был настолько ловок, что сумел перехитрить Люсьена?

Марк вошел в вагон и остался стоять, держась за поручень, за который за день цеплялись три тысячи пассажиров, чтобы не упасть и не расквасить нос. Интересно, подумал Марк, почему в вагонах больше нет двойных стояков? Но это было бы слишком.

Два стояка.

Два игрока в кости.

Клеман и кто-то еще. Почему бы и нет? В конце концов, Клеман не один на белом свете. Может быть, в Париже живут тысячи игроков в кости.

Нет, конечно, не тысячи. Это старая игра, она давно вышла из моды. Но Марку нужны были не тысячи игроков, а всего двое, Клеман и еще один. Марк нахмурился. Секатор? Мог ли Секатор играть в кости? В сумке у него не было костей, в хижине тоже, но разве это что-то доказывает? А старый мерзавец Клермон?

Марк покачал головой. С чего бы им играть в кости? Нет, это не они.

Хотя почему нет? Все они, черт бы их побрал, жили в Невере, когда существовал институт… Игре можно научиться, игра распространяется, люди сходятся за игрой… Почему бы двум садовникам и Клермону не покидать кости как-нибудь вечерком дома у одного из них? Клеман мог просто научить их.