JК
Свет во тьме :: Эшли Аманда
Страница: 53 из 388 — И все следующие ночи твоейжизни я буду принадлежать тебе.
ГЛАВА VII
Странные образы возникали в его сознании-языки пламени, испуганные кричащие дети, истерически завывающие женщины.
Их боль проникала в него, изматывающая, тошнотворная боль.
Габриель продирался сквозь наслоения сна, пока его глаза не открылись в темноту, но он тут же понял, что на улице еще день. Какое-то время он лежал в растерянности. Ничто, кроме неминуемой угрозы, не могло пробудить его среди бела дня, вызвать из тяжкой летаргии.
Сара!
Он знал, что в этот момент жизнь ее находится в опасности, что боль, не отпускавшая его, — это ее боль. Он стиснул руки в кулаки, силясь приподняться. Это было все равно, что выбираться из зыбучих песков, и он упал на спину, учащенно дыша, с колотящимся от страха сердцем.
— Сара!
В его сознании снова и снова, как раскаты грома, гремело ее имя.
— Сара!
С ней случилась беда, возможно, она умирает, но до заката он не в силах ей помочь. Никогда прежде Габриель не ощущал так остро свою беспомощность, никогда так не проклинал себя. Он глубоко страдал, он умолял небеса сжалиться над ней, уберечь ее.
— Молю, молю, молю… — без конца твердил он, проваливаясь в зловещую черноту.
Пробудившись к вечеру, он все еще ощущал ее боль, ее страдание, но знал, что она пока держится за жизнь.
«Я иду, Сара!» Габриель посылал мысли на расстояние, от своего сердца к ее. «Держись, дорогая, я иду».
ГЛАВА VII
Странные образы возникали в его сознании-языки пламени, испуганные кричащие дети, истерически завывающие женщины.
Их боль проникала в него, изматывающая, тошнотворная боль.
Габриель продирался сквозь наслоения сна, пока его глаза не открылись в темноту, но он тут же понял, что на улице еще день. Какое-то время он лежал в растерянности. Ничто, кроме неминуемой угрозы, не могло пробудить его среди бела дня, вызвать из тяжкой летаргии.
Сара!
Он знал, что в этот момент жизнь ее находится в опасности, что боль, не отпускавшая его, — это ее боль. Он стиснул руки в кулаки, силясь приподняться. Это было все равно, что выбираться из зыбучих песков, и он упал на спину, учащенно дыша, с колотящимся от страха сердцем.
— Сара!
В его сознании снова и снова, как раскаты грома, гремело ее имя.
— Сара!
С ней случилась беда, возможно, она умирает, но до заката он не в силах ей помочь. Никогда прежде Габриель не ощущал так остро свою беспомощность, никогда так не проклинал себя. Он глубоко страдал, он умолял небеса сжалиться над ней, уберечь ее.
— Молю, молю, молю… — без конца твердил он, проваливаясь в зловещую черноту.
Пробудившись к вечеру, он все еще ощущал ее боль, ее страдание, но знал, что она пока держится за жизнь.
«Я иду, Сара!» Габриель посылал мысли на расстояние, от своего сердца к ее. «Держись, дорогая, я иду».