Последняя индульгенция   ::   Стейга Миермилис

 – Нашли мамину сумку!

Следователь, потирая подбородок, наблюдал за реакцией юноши. Потом улыбнулся.

– Садитесь, Ромуальд. Не переживайте так болезненно, – сказал он чуть виновато. – Садитесь и успокойтесь.

Он помедлил, давая Ромуальду время прийти в себя, прежде чем спросить:

– Вы и в самом деле не встречали своего отца с самого детства, не помните его?

Ромуальд затряс головой.

– Нет, – и вдруг вскрикнул: – Разве это он… он сделал это?

– Вряд ли, Ромуальд. Какие у него могли быть причины? Но между прочим, смогли бы вы узнать его, если бы встретили, скажем, на улице?

– Сомневаюсь. Но какое это имеет значение?

– Сейчас не имеет. – Розниекс задумался. – А стали бы вы с ним говорить, если бы возникла надобность?

– Что я мог бы ему сказать? Мы ведь совершенно посторонние люди.

– М-да. Ну ладно. Это я только так спросил. Насколько я понял, эта сумочка принадлежала вашей матери?

Следователь кивком указал на светлую сумку и нажал кнопку звонка. Возникла кудрявая головка.

– Да?

– Куда девались понятые?

– Да тут, за дверью. Сопят и шаркают.

Розниекс с укором посмотрел на секретаршу.

– Вы на каком курсе учитесь?

– На втором. А что?

– Значит, должны были что-нибудь слышать о судебной этике. В таком случае предельно вежливо попросите понятых войти и оказать нам помощь. Поняли?

Секретарша повиновалась. Через мгновение в дверь несмело постучали, и две старушки, шаркая ногами, вошли в кабинет.