Последняя инстанция   ::   Корнуэлл Патриция

— Тебе дать что-нибудь для сна? — Она выставляет в ряд мою обувь на нижней полке платяного шкафа.

Очень соблазнительно было бы сейчас принять ативан или какое-нибудь другое успокоительное, но я отказываюсь.

— Всегда боялась пристраститься, — неопределенно отвечаю я. — А то войдет в привычку, как с сигаретами. Я человек ненадежный.

Анна глядит на меня.

— Кей, тебе сейчас обязательно надо заснуть. Лучшего средства от депрессии пока не изобрели.

Не вполне ее слышу, однако смысл понятен. У меня действительно депрессия. И скорее всего она будет только усиливаться со временем, а недостаток сна при таких делах — вещь серьезная. Сон — мое слабое место, и когда недужится, меня сковывает, как артритом. Поэтому с тех пор, как я стала врачом, я стараюсь не пользоваться медицинским загашником, дабы не впасть в пагубную зависимость. У любого врача в аптечке всегда найдутся наркотические средства ограниченного доступа. А я держалась от них подальше.

Анна уходит. Я сижу на кровати с включенным светом, уткнувшись неподвижным взглядом в темноту, почти в полной уверенности, что, когда настанет утро, я проснусь и пойму: это был страшный сон, кошмар, выбравшийся из темных глубин подсознания. Мой разум пытается осветить внутреннее содержимое, как фонарик, так и не вскрыв ничего важного. Я не в силах осознать то, что меня пытались изуродовать и убить и как теперь свершившийся факт отразится на дальнейшем моем существовании. Не чувствую, не понимаю.