Последняя обойма   ::   Гайдуков Сергей

Но главное, чего я ожидал от Сидорова, — это его собственных и непридуманных объяснений.

Боль в позвоночнике успокоилась, возбуждение, пришедшее во время драки, улеглось, сердцебиение стало неторопливым и размеренным.

Я включил приемник, и музыка окончательно вернула меня в нормальное состояние. Уже были видны огни девятиэтажного больничного корпуса, где располагался приемный покой. Я хорошо знал эти места — как-то сюда привезли меня самого. И несколько раз я транспортировал сюда разных людей. И друзей, и врагов, и просто незнакомцев.

На заднем сиденье негромко застонал Сидоров.

— Ничего, немного осталось, — сказал я, хотя вряд ли Сидоров воспринимал мои слова. — Уже приехали...

Я переключился на низшую передачу, когда в приемнике оборвалась песня Мадонны, заиграла синтезаторная заставка, и голос ночного радиоведущего проговорил голосом, который многим, вероятно, казался задушевным:

— В нашем городе три часа ночи. Прослушайте краткую сводку новостей прошедшего дня. Главная хорошая новость — дождь наконец перестал, и гидрометцентр обещает на завтра хорошую погоду. Завтра всем нам будет сухо.

Я затормозил в трех шагах от больничного подъезда. Посмотрел на свое отражение в зеркальце. Чуть более бледен, чем следует. Хотя это можно объяснить — переживаю за здоровье друга. На всякий случай я хлопнул себя по щекам и протянул руку к ключу зажигания.