JК
Тайные сестры :: Максвелл Энн
Страница: 51 из 322Эти чертовы японцывзвинчивают цены до потолка.
— Немцы еще хуже. Они скупают все, что связано с анасазями, даже черепки, которые гроша ломаного не стоят. Честно говоря…
— Шелби, ради Бога! Ты можешь хотя бы пять минут не говорить о своих скелетах и жадных иностранцах?
Послышался приглушенный женский смех, но тема разговора не переменилась: частная выставка в Седоне — горшки, амулеты и череп ребенка с украшениями из бирюзы.
Кристи смотрела на залитое лунным светом плато и мысленно благодарила Бога за то, что сама она никогда не была одержима страстью к коллекционированию. Единственной драгоценностью, которую она хотела иметь, было бабушкино ожерелье.
«Я получу его, — думала она, — и к черту Джо-Джо с ее играми. Ожерелье мое».
Разговор перешел к ценам на землю в Таллуриде, Аспене, Санта-Фе и Таосе.
Кристи начинало казаться, что на Западе живут одни перекупщики разных родов — те, кто скупает произведения искусства, и те, кто скупает имения.
Она вспомнила юного ковбоя, согнанного со своей земли в Ксанаду и вынужденного вернуться туда снова, но уже в качестве охранника. Питер Хаттон со своими миллионами нарушил привычное течение жизни в этих местах.
Пытаясь не слушать своих шумных спутников, Кристи глядела на проплывающие мимо пейзажи, преобразившиеся под лунным светом в волшебные картины.
Наконец автобус остановился. На танцплощадке, которую строили днем, уже танцевали около тридцати пар.
— Немцы еще хуже. Они скупают все, что связано с анасазями, даже черепки, которые гроша ломаного не стоят. Честно говоря…
— Шелби, ради Бога! Ты можешь хотя бы пять минут не говорить о своих скелетах и жадных иностранцах?
Послышался приглушенный женский смех, но тема разговора не переменилась: частная выставка в Седоне — горшки, амулеты и череп ребенка с украшениями из бирюзы.
Кристи смотрела на залитое лунным светом плато и мысленно благодарила Бога за то, что сама она никогда не была одержима страстью к коллекционированию. Единственной драгоценностью, которую она хотела иметь, было бабушкино ожерелье.
«Я получу его, — думала она, — и к черту Джо-Джо с ее играми. Ожерелье мое».
Разговор перешел к ценам на землю в Таллуриде, Аспене, Санта-Фе и Таосе.
Кристи начинало казаться, что на Западе живут одни перекупщики разных родов — те, кто скупает произведения искусства, и те, кто скупает имения.
Она вспомнила юного ковбоя, согнанного со своей земли в Ксанаду и вынужденного вернуться туда снова, но уже в качестве охранника. Питер Хаттон со своими миллионами нарушил привычное течение жизни в этих местах.
Пытаясь не слушать своих шумных спутников, Кристи глядела на проплывающие мимо пейзажи, преобразившиеся под лунным светом в волшебные картины.
Наконец автобус остановился. На танцплощадке, которую строили днем, уже танцевали около тридцати пар.