Последняя побудка   ::   Моррелл Дэвид

Прентис взглянул на него, старик показался ему в порядке: держался в седле ровно, вел себя непринужденно. Может быть, даже слишком непринужденно. Теперь, когда он приблизился, стало заметно, что лицо у него красное, глаза мутноваты, руки нетвердо держатся за луку седла. Лицо могло покраснеть от солнца. Все остальное могло быть от долгой скачки по жаре. Но говорил он, тщательно выговаривая слова, дышал немного тяжеловато и так прямо сидел в седле, что выглядел как-то неестественно. Если сопоставить все это, да еще знать, что он пил с утра, было ясно: старик пьян. Прентис посмотрел на него и покачал головой.

— Ох, Боже ты мой.

— А что? Поехали, осмотримся немного.

На этот раз Прентис даже не сделал попытки отвертеться, хотя ему очень хотелось. Он снова солгал. Не был его отец ни фундаменталистом, ни трезвенником. Никем он не был, и пил предостаточно. Особенно в последние годы. Жена умерла, на ферму надвигался город, отец с каждым днем привыкал к вы

пивке все больше и больше и наконец пристрастился к ней так, что уже почти не просыхал. Это-то и погубило его, а вовсе не камни, хотя именно камни его задавили. В тот день он тоже напился с утра. Поэтому, наверное, он и ошибся, повернув на склон, вместо того чтобы ехать прямо: просто он ничего не соображал; поэтому он упал, вместо того чтобы спрыгнуть; поэтому, вместо того чтобы откатиться подальше, лежал на месте, пока камни не посыпались на него. К тому же он стал злобным. Нет, не злобным. Но был постоянно на взводе.