Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)   ::   Лоуэлл Элизабет

 – Рождество – самый таинственный из праздников. На нем все должно быть подлинным.

– Так и есть, – заверил ее Бостон. – Я тоже знаю толк в иллюзиях.

– Ну конечно, – нетерпеливо отмахнулась Катя. – Иначе я ни секунды не стала бы терпеть тебя здесь.

Она быстро прошла к камину и оглядела ряд огромных чулок из красной фланели, свешивающихся с края каминной доски вишневого дерева.

– Превосходно, – пробормотала она. Бостон просто кивнул. Ему не хотелось вбивать гвозди в английский антиквариат семнадцатого века, но Катя настояла на этом.

Молодая женщина разглядывала изящную вышивку на отвороте каждого из двенадцати чулок.

– Это имена? – спросила она.

– Да. Правильность написания проверена дважды.

– Сколько хлопот, народов, гордых и вспыльчивых мужчин…

– Этим и славится поместье.

Катя остановилась у чулка, на котором были вышиты не латинские буквы, а замысловатые китайские иероглифы.

– Их проверяли трижды – с помощью управляющего Шанхайского торгового банка из Ораньестада, – пояснил Бостон, предугадав вопрос Кати. – Это настоящий мандаринский диалект.

– Разве Тони Ли говорит не по-кантонски? – резким тоном осведомилась Катя.

– Нет, он предпочитает мандаринский диалект. Он не сумел бы взлететь так высоко, пользуясь провинциальным наречием.

– Но ведь тебе это удалось.

– Я знаю несколько языков, в том числе оксфордский английский. Поэтому вы и наняли меня, Царица.

– Да.