Только раз в жизни   ::   Стил Даниэла

Дайте ему право на собственную жизнь, черт возьми! Школа научит его самостоятельности, она научит его жить в нормальном мире, когда он будет к этому готов.

– И когда это произойдет? Когда ему будет двадцать пять? Тридцать? Когда у него уже не будет сил покинуть мир, в который его поместили? Я видела людей оттуда, я говорила с ними через переводчика. Они даже не верят, что когда-нибудь, как они говорят, «услышат людей». Они все отверженные, черт возьми! Некоторым из них по сорок лет, и они никогда не жили нигде, кроме интерната. Этого я ему не желаю.

Эндрю сидел, наблюдая за разговором, завороженный жестикуляцией и выражением лиц, но ничего не слышал из гневных слов, произносимых матерью и доктором.

В течение трех лет Дафна продолжала сражаться, нанося постоянный ущерб Эндрю. Тем временем стало очевидно, что Эндрю не сможет говорить, и, когда ему исполнилось три года, ее новые попытки познакомить его со здоровыми детьми на площадке потерпели поражение. Все его сторонились, словно откуда-то знали, что он совсем другой. Однажды она увидела, как он сидел в песочнице один, смотрел на других детей, по его лицу текли слезы, а потом он посмотрел на свою маму так, как будто хотел спросить: «Что во мне не так?» Она подбежала к нему, схватила на руки, нежно покачивая. Оба плакали, чувствуя себя отверженными и испуганными. Дафна чувствовала, что подвела его. Через месяц война для Дафны закончилась.