Торговка   ::   Истомина Дарья

Мне пришлось постигать все хитрости рыбной нарезки в фабричной вакуумной упаковке, на которую шел частенько совершенно потерявший свежесть, прогорклый товар; по цвету жабер и глаз «свежачка» узнавать, действительно ли рыба выловлена недавно или ее просто искусно разморозили и опрыснули химическими эссенциями для свежего, почти укропного, приятного аромата.

Случались дни, когда я, умотавшись до бесчувствия, сидела в своей лавочке и тупо завидовала соседкам по ярмарке, занимавшимся кофе или кондитерскими товарами. А иногда вспоминала, как в детстве отец мне пел: «Кукареку, кукареку! Пошла курица в аптеку! Дайте пудры и духов для приманки петухов!», думала, что если бы мне пришлось начинать все сначала, то я бы ударила по парфюмерии, торговала бы фирменными духами, лосьонами и мылом. Аптечное дело было опасным, прежде всего оттого, что имело отношение к наркоте, всем этим «колесам», «кислотке» и иной дури, за которую любой ополоумевший от ломки юный придурок мог и убить.

Впрочем, рыба оказалась поначалу делом на удивление прибыльным, я быстро восполнила в заначке то, что позаимствовала на раскрутку, когда приходилось отстегивать всем этим ярмарочным сосунам, от санинспектора до главного электрика, который мог отключить в лавке освещение и холодильник в любой момент.

Аварийный резерв позволял чувствовать себя независимой и сильной, давал мне ощущение той веселой наглости, что сопровождает каждую наваристую сделку, и мои партнеры точно унюхивали, что я надежна и мне можно сбрасывать товар на реализацию даже без предоплаты, под честное слово.

Терлецкий вел себя прилично, во всяком случае, здоровался вежливо, без подковырок, но видела я его очень редко, на бегу, и иногда мне казалось, что он здесь уже и не живет.