JК
Тристан и Женевьева (Среди роз) :: Дрейк Шеннон
Страница: 70 из 598И теперь за это приходится расплачиваться, а те, у кого меньше гордости, выйдут из этой бойни целыми и невредимыми. Эта внутренняя война всегда была несколько странной, она затрагивала жизнь страны далеко не везде. Земледелие и торговля в отдельных местах процветали, но там, где проносился смерч войны, царили голод и запустение.
И мы будем разорены, внезапно осознала Эдвина.
Она хотела сдаться на условиях победителя. Никаких хитростей, трюков, никакой игры! Она больше не хотела смертей.
Посланник Генриха сказал, что они все могут остаться жить в замке, который теперь будет принадлежать ему. А какие сокровища на земле, какие поместья более ценны, чем жизнь?
– Нам следует просто сдаться, – сказала она пустым голосом.
Женевьева вздрогнула, и на какое-то мгновение Эдвине показалось, что племянница готова согласиться с ней. Она побледнела и схватившись за один из столбов, поддерживающих балдахин над кроватью, Женевьева прикрыла глаза и встряхнула головой. Через несколько секунд, оправившись, она очень тихо сказала:
– Мы не можем. Я поклялась страшной клятвой, что не сдамся никогда.
– Я знаю, – ответила Эдвина, опустив голову, пытаясь смириться с безысходностью. Затем она подняла глаза и слабо улыбнулась Женевьеве, присевшей рядом с ножкой кровати.
И мы будем разорены, внезапно осознала Эдвина.
Она хотела сдаться на условиях победителя. Никаких хитростей, трюков, никакой игры! Она больше не хотела смертей.
Посланник Генриха сказал, что они все могут остаться жить в замке, который теперь будет принадлежать ему. А какие сокровища на земле, какие поместья более ценны, чем жизнь?
– Нам следует просто сдаться, – сказала она пустым голосом.
Женевьева вздрогнула, и на какое-то мгновение Эдвине показалось, что племянница готова согласиться с ней. Она побледнела и схватившись за один из столбов, поддерживающих балдахин над кроватью, Женевьева прикрыла глаза и встряхнула головой. Через несколько секунд, оправившись, она очень тихо сказала:
– Мы не можем. Я поклялась страшной клятвой, что не сдамся никогда.
– Я знаю, – ответила Эдвина, опустив голову, пытаясь смириться с безысходностью. Затем она подняла глаза и слабо улыбнулась Женевьеве, присевшей рядом с ножкой кровати.