Тщетная предосторожность   ::   Картленд Барбара

Она повела рукой, указывая на роскошную обстановку, и спросила:

— Почему ты сделал для меня все это?

Наверно, хотел бросить здесь якорь, — сказал Роберт, а можетбыть, как и тебе, мне нужно родное гнездо…

— Да, я понимаю, — серьезно проговорила Микаэла.



Глава пятая

Первое детское воспоминание — молитва, долгая, нескончаемая, а он стоит, закрыв глаза, с ощущением мучительного голода, от которого сводит пустой желудок.

Пахнет овсяной кашей, аппетитно тянет жареным беконом, но молитве нет конца! Долгожданное «аминь» — а ему все не разрешают сесть за стол. Он ждет, глядя жадными глазами на заветную дверь в кухню.

— Покажи руки, Роберт. Уши плохо вымыты! Иди умойся снова…

Как ясно помнится внутренний протест, сдерживаемые слезы, непрестанный сосущий голод… И вечные запреты…

— Нет, Роберт, в цирк нельзя!

— Нет, сегодня, Роберт, ты останешься дома!

— Нет, Роберт, ты еще не сделал арифметику!

— Нет! Нет! Нет!..

Он был словно узник в темнице, связанный этим словом по рукам и ногам. И, конечно, не умел даже самому себе выразить, как все в нем противится этой жестокости, какую беспомощность он испытывает.

Наказаниям не было конца — за то, что шумит, неаккуратен, неопрятен, за невежливость, когда у него и в мыслях не было грубить.

Смутно он сознавал — наказывают вовсе не за проступки, а за что-то иное, ему неведомое, загадочное, но неразрывно с ним связанное. Не зная толком, в чем причина его бед, он, однако, догадывался — тут замешан кто-то еще, какая-то «она», обсуждали «ее» шепотом, но все равно от этого становилось не по себе.