Ты будешь страдать, дорогая   ::   Фокс Натали

Работа над его портретом странным образом воздействовала на ее чувства. Каждое движение кистью что-то добавляло к его портрету — на холсте — и для нее самой. Здесь, в этой студии, он был другим. Резкие черты его жесткого характера сглаживались. Их беседа поначалу не складывалась, но потом полилась свободнее. Иногда они вовсе не разговаривали, но это не имело никакого значения — между ними даже молчание говорило о раскованности.

Джемма налила две чашки кофе. Он ей нравится — это она поняла и догадывалась, что сама нравится ему; Чувство было приятным.

— Фелипе когда-нибудь сюда приходит? — неожиданно спросил Агустин, принимая от нее чашку с кофе. Он снял пиджак, распустил галстук и теперь стоял, облокотившись на раковину. Интересно, размышляла Джемма, что подумал бы Фелипе о своем отце, если бы увидел его сейчас? Агустина трудно было назвать холодным, жестоким негодяем, каким окрестил его Фелипе.

— Нет, — спокойно ответила Джемма. — Он слишком занят Бьянкой, чтобы приходить сюда. Вас должно это радовать.

— Но вас — не радует? Она улыбнулась ему.

— Шесть месяцев назад я думала, что с исчезновением Фелипе жизнь моя закончилась. Но я выжила — и снова выживу.

— Вы — сильная девушка, — его слова прозвучали как комплимент. — А почему Фелипе исчез?

— Я… не знаю, но он улетел с Бьянкой в Нью-Йорк.

Припоминая, Агустин де Навас сузил глаза.

— Верно, по моей просьбе… — (Джемма нахмурилась.