Убийственные болоньезе   ::   Демина Нина

– Ванечка, Ванюша, умоляю, оставь его! – истошно закричала Тина, снова вцепившись в рукав и увлекая Дряблова на кухню. Иван неохотно последовал за ней, не выпуская цепи из рук. Лицо его выражало недовольство.

– Слушай, Валь, ты сама определись, чего хочешь, – зло бросил он, – какого хрена вообще затевалась вся эта бодяга, если ты не хочешь женить его на себе?

– Хочу, Ванечка, очень хочу! Ты гений, появился в самый нужный момент, – горячо зашептала Тинка ему на ухо, – заставлял звонить его отцу, насильничал, сейчас ты враг, наш общий враг! Женится он на мне, не сомневайся, стокгольмский синдром, помнишь? Проще говоря, это сильная эмоциональная привязанность к тому, кто угрожал и был готов убить, но не осуществил угроз.

Тина, прижимая указательный палец к губам, кивнула в сторону террасы и спешно надев сапожки и накинув Иванов тулуп, присоединилась к Дряблову, нервно переступающему с ноги на ногу на стылой террасе. Иван хмурил брови и покусывал губу, словно четки перебирая звенья цепи, и в уме пережевывая полученную от Тинки информацию. Наконец он выдал с интересом смотрящей на атрибуты его мыслительной деятельности девушке:

– Ага. Ваня во всем виноват. Террорист Ваня, стокгольмский блин…

– Ваня, – начала успокаивать его Тина, делясь своими задумками, – все утрясется, никуда Айвазяны не денутся, клянусь, разведемся, как только вернемся.