JК
Убийственные болоньезе :: Демина Нина
Страница: 94 из 327Камилиери откинулся на спинку кресла, и устало развел руками.
– И что?
– Ничего, – резюмировал Браско, – кроме того, что Ризио чему-то возмущался и куда-то поехал.
– Немного. В любом случае, вас, уважаемый сеньор Браско, мы беспокоить не будем, Ризио покинул ваш ресторан по собственному желанию, живой и здоровый.
– Я же говорил вам, что не мои "Болоньезе" убили Джованни, – сказал Браско, внутренне содрогнувшись, представив Ризио в огромной морозильной камере, как в коконе завернутого в хрупкий, примерзший к обледеневшей окровавленной одежде, полиэтилен.
– Сеньор Браско, почему вы решили, что Джованни убит?
Холодный вечерний воздух ворвался в приоткрытое окно "Альфа Ромео". Виолетта поежилась и, встав на колени в водительском кресле, попробовала открыть большую дорожную сумку. Ногти, блестя облезлым в кое-каких местах лаком, старались зацепить бегунки молнии.
– Дьявол!
Она открыла дверь автомобиля и шагнула на влажный гравий поселковой дороги.
– Холодуха! Вставай, Ладка! – она пнула кроссовкой грязный бок "Альфа Ромео".
В чреве автомобиля что-то зашевелилось, и сонный Ладкин голос глухо зароптал:
– Чего пинаешься?
Виолетта открыла заднюю дверь и, рванув молнию, стала вытаскивать на свет божий разные дамские тряпочки. Лада, разбуженная ударом по кузову и прохладой, пробиравшей до костей, повернула к Виолетте всклокоченную голову.
– Хватит спать, соня. Уже приехали. Холод дикий, сразу ясно, что мы дома.
– И что?
– Ничего, – резюмировал Браско, – кроме того, что Ризио чему-то возмущался и куда-то поехал.
– Немного. В любом случае, вас, уважаемый сеньор Браско, мы беспокоить не будем, Ризио покинул ваш ресторан по собственному желанию, живой и здоровый.
– Я же говорил вам, что не мои "Болоньезе" убили Джованни, – сказал Браско, внутренне содрогнувшись, представив Ризио в огромной морозильной камере, как в коконе завернутого в хрупкий, примерзший к обледеневшей окровавленной одежде, полиэтилен.
– Сеньор Браско, почему вы решили, что Джованни убит?
Холодный вечерний воздух ворвался в приоткрытое окно "Альфа Ромео". Виолетта поежилась и, встав на колени в водительском кресле, попробовала открыть большую дорожную сумку. Ногти, блестя облезлым в кое-каких местах лаком, старались зацепить бегунки молнии.
– Дьявол!
Она открыла дверь автомобиля и шагнула на влажный гравий поселковой дороги.
– Холодуха! Вставай, Ладка! – она пнула кроссовкой грязный бок "Альфа Ромео".
В чреве автомобиля что-то зашевелилось, и сонный Ладкин голос глухо зароптал:
– Чего пинаешься?
Виолетта открыла заднюю дверь и, рванув молнию, стала вытаскивать на свет божий разные дамские тряпочки. Лада, разбуженная ударом по кузову и прохладой, пробиравшей до костей, повернула к Виолетте всклокоченную голову.
– Хватит спать, соня. Уже приехали. Холод дикий, сразу ясно, что мы дома.