JК
Упрямица :: Марш Эллен Таннер
Страница: 2 из 581Это была граница Англии с Корнуоллом, и здесь над всей местностью с ее плодородными фермерскими угодьями и обширными вересковыми пустошами безраздельно царил Нортхэд – казалось, что за его массивными стенами кончается цивилизация.
Забранные решетками стрельчатые окна Нортхэда, легко пропускавшие солнце, и умело разбитые и ухоженные парки делали дом еще величественнее. Как могучий великан на краю земли, вздымался он из морских волн, а его башни-близнецы, сложенные из теплого светло-желтого камня, словно стражники охраняли главное здание. С вершины башен хорошо просматривались не только мыс Лэндз-Энд на западе, но и полоса Атлантического океана с бурлящей пеной гребешков на серой воде. А на востоке от дома виднелась неподалеку рыбачья деревушка Сент-Айвз, где гранитные скалы Корнуолла переходили в живописнейшую панораму пустошей и террас спускающихся и поднимающихся лугов.
Уже более двух столетий Нортхэд был семейным гнездом Бэрренкортов, влиятельной и уважаемой семьи в древнейшем графстве; род этот издавна слыл таким же гордым, стойким и несокрушимым, как и сам Корнуолл. Ни гражданская война и мятежи, ни житейские невзгоды не сломили духа семьи, и среди старожилов господствовало мнение, что все Бэрренкорты рождались с каплей волшебной крови в сердце. Иначе никак не объяснишь то, что Нортхэд, пережив все беды в прошлом, продолжал процветать. Тут без чуда не обойдешься. Радость и любовь, коварство и насильственную смерть – все повидали эти древние стены, видели они и высоты человеческого духа, и мерзкие пороки, ибо все Бэрренкорты рождались с ощущением неиссякаемой жажды жизни и всего, что она могла предложить.
Забранные решетками стрельчатые окна Нортхэда, легко пропускавшие солнце, и умело разбитые и ухоженные парки делали дом еще величественнее. Как могучий великан на краю земли, вздымался он из морских волн, а его башни-близнецы, сложенные из теплого светло-желтого камня, словно стражники охраняли главное здание. С вершины башен хорошо просматривались не только мыс Лэндз-Энд на западе, но и полоса Атлантического океана с бурлящей пеной гребешков на серой воде. А на востоке от дома виднелась неподалеку рыбачья деревушка Сент-Айвз, где гранитные скалы Корнуолла переходили в живописнейшую панораму пустошей и террас спускающихся и поднимающихся лугов.
Уже более двух столетий Нортхэд был семейным гнездом Бэрренкортов, влиятельной и уважаемой семьи в древнейшем графстве; род этот издавна слыл таким же гордым, стойким и несокрушимым, как и сам Корнуолл. Ни гражданская война и мятежи, ни житейские невзгоды не сломили духа семьи, и среди старожилов господствовало мнение, что все Бэрренкорты рождались с каплей волшебной крови в сердце. Иначе никак не объяснишь то, что Нортхэд, пережив все беды в прошлом, продолжал процветать. Тут без чуда не обойдешься. Радость и любовь, коварство и насильственную смерть – все повидали эти древние стены, видели они и высоты человеческого духа, и мерзкие пороки, ибо все Бэрренкорты рождались с ощущением неиссякаемой жажды жизни и всего, что она могла предложить.