JК
Услышь голос сердца :: Карлайл Лиз
Страница: 401 из 409А тебя — да и Крэнема — просто использовали.
Эллиот долго лежал молча, пока наконец Эванджелина не заглянула встревоженно в его лицо. Глаза у него были закрыты, на лице — выражение страдания. Значит, он действительно так сильно любил ее? Наверное, ему стало хуже от того, что он узнал имя соблазнителя и всю историю вероломства? Иначе и быть не может, решила она.
У Эллиота было бурное прошлое, она об этом знала. Она не подозревала лишь того, насколько глубокую рану оставило в его душе это самое прошлое. Более того, Эванджелина осознала, что многое воспринимала неправильно и, возможно, сама того не желая, обвиняла мужа в том, в чем он не был виноват.
Как художник, Эванджелина понимала, что жизнь не бывает только черная или только белая, однако как женщина, полюбившая Эллиота Армстронга, она не желала мириться с полутонами. И тут она неожиданно призналась сама себе, что предъявляет к жизни слишком серьезные требования. Эллиот не был и никогда не будет безупречным. Он просто мужчина, сильный, хороший человек с честным сердцем, одержимый кое-какими комплексами, которые он упорно стремится преодолеть.
Она наклонилась к нему и, прикоснувшись губами ко лбу, прошептала:
— Твоей доверчивостью злоупотребили, Эллиот, и я понимаю, как тебе обидно.
Он заговорил не сразу.
— Да, иногда я испытываю обиду, Эванджелина. А еще хуже то, что я причинил боль тебе. И боюсь, несмотря на все мои усилия, нам никогда не отделаться от прошлого.
Эллиот долго лежал молча, пока наконец Эванджелина не заглянула встревоженно в его лицо. Глаза у него были закрыты, на лице — выражение страдания. Значит, он действительно так сильно любил ее? Наверное, ему стало хуже от того, что он узнал имя соблазнителя и всю историю вероломства? Иначе и быть не может, решила она.
У Эллиота было бурное прошлое, она об этом знала. Она не подозревала лишь того, насколько глубокую рану оставило в его душе это самое прошлое. Более того, Эванджелина осознала, что многое воспринимала неправильно и, возможно, сама того не желая, обвиняла мужа в том, в чем он не был виноват.
Как художник, Эванджелина понимала, что жизнь не бывает только черная или только белая, однако как женщина, полюбившая Эллиота Армстронга, она не желала мириться с полутонами. И тут она неожиданно призналась сама себе, что предъявляет к жизни слишком серьезные требования. Эллиот не был и никогда не будет безупречным. Он просто мужчина, сильный, хороший человек с честным сердцем, одержимый кое-какими комплексами, которые он упорно стремится преодолеть.
Она наклонилась к нему и, прикоснувшись губами ко лбу, прошептала:
— Твоей доверчивостью злоупотребили, Эллиот, и я понимаю, как тебе обидно.
Он заговорил не сразу.
— Да, иногда я испытываю обиду, Эванджелина. А еще хуже то, что я причинил боль тебе. И боюсь, несмотря на все мои усилия, нам никогда не отделаться от прошлого.