Валентинов день   ::   Фэйзер Джейн

Эмма вышла из салона и направилась в свою спальню на втором этаже. Ее горничная занималась разборкой вещей: платья были разложены на кровати, висели на спинках стульев и ручках стоявшего у окна кресла. Повсюду были разбросаны веера, туфли, шарфы.

— Боже сохрани нас и помилуй, леди Эмма, — проговорила Матильда, укладывая стопку белья в ящик шкафа. — Никогда бы не подумала, что мы взяли с собой столько всего. Готова поспорить на что угодно: вы из этого и малости не носили с тех пор, как забрали от галантерейщика, модистки и башмачника.

— Ты, наверное, права, Тильда, — согласилась Эмма. — Все это безнадежно вышло из моды.

Весть о смерти Неда дошла до них только в ноябре — сообщения из Португалии шли очень долго. Летом Эмма жила в Гэмпшире и оставалась там все начало лондонского сезона, пока адвокаты занимались вопросами утверждения завещания и майоратного наследования. В своем горе она совершенно не интересовалась журналами мод, которыми так упивалась Мария, игнорировала светские слухи и довольствовалась дорожным костюмом и нестрогим трауром, в котором была вынуждена принимать соболезнующих посетителей.

Но теперь она устала от черного, бледно-лилового и серовато-сизого. Настало время возвратиться в мир моды. Конечно, столь быстрое расставание с трауром могло вызвать у многих осуждающее поднятие бровей, но Эмма, как и брат, совсем не страшилась общественного мнения.