Вечная история   ::   Протов Виталий

Черт! Привязалось к нему это детское словечко – петушок! Впервые он его услышал от матери (отец почему-то никогда не пользовался им, находил другие словечки, за которые получал тычки от жены, одновременно вытягивавшей шею в направлении Джона: мол, не надо при ребенке), когда у него разболелась эта штука – воспалилось под крайней плотью. Наверное, отец не очень хорошо растолковал ему правила гигиены. Как ни странно, мать на этот счет была осведомлена лучше отца. И даже слова кой-какие знала. «Петушок», – сказала она, и с тех пор это словечко время от времени повторялось в доме. Отец, услышав его, делал уничижительную гримасу, и, может быть поэтому, Джон, хотя и привык к этому слову-заменителю, так и не пустил его в свой разговорный словарь. Он пользовался им только в своих бесконечных внутренних монологах.

Петушок теперь стал молодым петухом и здорово досаждал ему в последние два-три года. Иногда Джону приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы скрыть эту неугомонную домашнюю птицу, которая в самые неподходящие моменты проявляла крайнее любопытство и делала попытки выглянуть на свет божий. По ночам этого негодяя не сдерживал никто и ничто, и он вел себя отвратительно. Вот как и в эту ночь.

Сон окончательно прошел, и Джон вспомнил, как перед отъездом, выдавливая перед зеркалом неизвестно откуда взявшийся прыщик на щеке, дал себе зарок: он становится взрослым, и со всеми эти детскими грехами завязывает. Ну, по крайней мере, на эту поездку уж точно. А потому теперь он заставил себя встать, пройти в ванную и ополоснуть лицо. Потом он натянул на себя джинсы, заглянул на всякий случай в соседнюю комнату, а когда убедился, что родители безмятежно спят, вышел в коридор гостиницы.