Великолепие   ::   Джойс Бренда

Как мне отблагодарить тебя, Кэро? — Николас закрыл глаза, потом открыт их снова. — Я люблю тебя. Можно отплатить тебе любовью?

— Да. — Она вспомнила, как Николас вел себя в то утро в Петербурге, холодно и отчужденно. Словно угадав ее мысли, он сказал:

— Я и тогда любил тебя. Но пытался оттолкнуть тебя, чтобы соблюсти приличия. Я думал, что ты будешь несчастна, если наши отношения станут только любовной связью.

И Кэролайн поняла его. Ведь в глубине души она знала, что этому есть какое-то объяснение.

— Я больше не хочу соблюдать приличия, ибо осознала, что жизнь бесценна, как и наша любовь.

Николас улыбнулся, притянул ее к себе. И наконец поцеловал в губы.

— Ваше сиятельство, вам еще рано подниматься с постели и разгуливать.

— Вздор, — ответил Николас, тяжело опираясь на костыли. — Кузен пришел в себя, но никто из вас не может сказать мне, выживет ли он. Я хочу увидеть его.

Не обращая внимания на неодобрительный взгляд военного фельдшера, Николас откинул полог палатки и вышел. Его взору открылся полевой лазарет, разбитый под открытым небом. Тысячи раненых лежали на походных койках и носилках. Николасу сказали, что Воронский находится в палатке для самых тяжелых раненых. Он, наклонив голову, вошел в низкую палатку и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Николас сразу увидел кузена, хотя верхняя часть ere тела была забинтована, и пробрался к его койке.

— Саша?

Тот открыл глаза и узнал Николаса, но улыбнуться не хватило сил: он был слишком слаб.