JК
Венецианская леди :: Джейкоб Мерил
Страница: 3 из 203Я прекрасно знаю, что вы гордитесь табличкой в его память на стене вашего палаццо, на которой выбиты две строчки:
«Open my heart and you will see graved inside of it: Italy » [6] . Но разрешите мне вам заметить, что Броунинг, поэт, вскормленный спагетти, уже чересчур любил Италию. Этим он вызвал отвращение к ней у других. Если я когда-нибудь умру в Венеции, то распоряжусь, чтобы наследники написали на моем надгробном камне из розового мрамора: «Откройте мое сердце и вы увидите там надпись: „Манхэттен“. Это жутко не понравится господину Габриэлю д'Аннунцио.
— Джимми, только ваша молодость может извинить такую несознательность.
Двадцатилетний американец вроде вас не имеет права говорить о Венеции иначе, как опустившись на колени.
— Ладно… В таком случае я завтра же отправлюсь преклонить колени на мосту Академии… Я возблагодарю австрийцев за то, что им пришла гениальная мысль построить железный мост под сенью Тинторетто и Бордона… [7]
Маленькая ножка леди Дианы задвигалась под плетеным креслом. Она пустила в лицо Джимми обертку из шелковой бумаги от соломинки, потянула через соломинку несколько капель коктейля и заявила:
— Вы говорите парадоксы, юный негодник… Вам не мешало бы пить соду после обеда. Джимми нахмурился.
— Что я сказал? Парадокс?.. Диана, я не люблю, когда вы употребляете ученые слова, которые не имеют обращения в университетах Соединенных Штатов в промежутках между партией в бейсбол и матчем регби.
Он встал, потянулся с гримасой на лице и протянул лениво:
— Э-э…
Вдруг он вытянул руку вперед и указал на моторную лодку.
«Open my heart and you will see graved inside of it: Italy » [6] . Но разрешите мне вам заметить, что Броунинг, поэт, вскормленный спагетти, уже чересчур любил Италию. Этим он вызвал отвращение к ней у других. Если я когда-нибудь умру в Венеции, то распоряжусь, чтобы наследники написали на моем надгробном камне из розового мрамора: «Откройте мое сердце и вы увидите там надпись: „Манхэттен“. Это жутко не понравится господину Габриэлю д'Аннунцио.
— Джимми, только ваша молодость может извинить такую несознательность.
Двадцатилетний американец вроде вас не имеет права говорить о Венеции иначе, как опустившись на колени.
— Ладно… В таком случае я завтра же отправлюсь преклонить колени на мосту Академии… Я возблагодарю австрийцев за то, что им пришла гениальная мысль построить железный мост под сенью Тинторетто и Бордона… [7]
Маленькая ножка леди Дианы задвигалась под плетеным креслом. Она пустила в лицо Джимми обертку из шелковой бумаги от соломинки, потянула через соломинку несколько капель коктейля и заявила:
— Вы говорите парадоксы, юный негодник… Вам не мешало бы пить соду после обеда. Джимми нахмурился.
— Что я сказал? Парадокс?.. Диана, я не люблю, когда вы употребляете ученые слова, которые не имеют обращения в университетах Соединенных Штатов в промежутках между партией в бейсбол и матчем регби.
Он встал, потянулся с гримасой на лице и протянул лениво:
— Э-э…
Вдруг он вытянул руку вперед и указал на моторную лодку.