JК
Верное средство :: Берристер Инга
Страница: 90 из 149Сейчас оденусь, а потом пойду и…
— Оденешься? — Он прижался к ней вплотную и требовательно спросил: — Ты хочешь сказать, что не одета? Когда комната не заперта и может войти кто угодно?
Его гнев ошеломил Анабел, она слабо возразила:
— Никто сюда не войдет… Весьзамок знает, что днем я люблю уединиться в Южной башне.
— Зачем? Чтобы мечтать о своем женихе? А что бы он сказал, если бы узнал, что ты отдалась мне? Или ты расскажешь ему об этом только тогда, когда станет слишком поздно?
— Как ты смеешь предполагать такое? Я…
— Значит, расскажешь? Ну что ж, наверное, мне следует кое-что добавить! — вкрадчиво промолвил Жиль, не дав Анабел сказать, что она разорвала помолвку.
Он сдернул шелковое покрывало, и Анабел, страстно жаждавшая прикосновений Жиля и отчаянно тосковавшая по его любви и нежности, подставила губы.
Забывшись сладострастной мечтой, она слишком поздно поняла его истинные намерения и попыталась отстраниться, но тщетно. Он обхватил ладонями ее щеки, и Анабел зажмурилась, чтобы не видеть серых глаз, в которых горела ярость.
— Смотри на меня! — Повинуясь приказу, она подняла ресницы. — Это я, именно я занимаюсь с тобой любовью, так что можешь не притворяться, будто это кто-то другой!
В следующий миг к телу Анабел приникли жадные губы, пробуждая желание и лишая воли к сопротивлению. Она понимала, что Жиль презирает себя за то, что желает ее как женщину, при этом не ставя ни во что как человека. Однако едва Анабел, до глубины души оскорбленная тем, что желание Жиля продиктовано лишь низменными инстинктами, сделала попытку высвободиться, как ласки стали еще изощреннее, еще смелее.
— Оденешься? — Он прижался к ней вплотную и требовательно спросил: — Ты хочешь сказать, что не одета? Когда комната не заперта и может войти кто угодно?
Его гнев ошеломил Анабел, она слабо возразила:
— Никто сюда не войдет… Весьзамок знает, что днем я люблю уединиться в Южной башне.
— Зачем? Чтобы мечтать о своем женихе? А что бы он сказал, если бы узнал, что ты отдалась мне? Или ты расскажешь ему об этом только тогда, когда станет слишком поздно?
— Как ты смеешь предполагать такое? Я…
— Значит, расскажешь? Ну что ж, наверное, мне следует кое-что добавить! — вкрадчиво промолвил Жиль, не дав Анабел сказать, что она разорвала помолвку.
Он сдернул шелковое покрывало, и Анабел, страстно жаждавшая прикосновений Жиля и отчаянно тосковавшая по его любви и нежности, подставила губы.
Забывшись сладострастной мечтой, она слишком поздно поняла его истинные намерения и попыталась отстраниться, но тщетно. Он обхватил ладонями ее щеки, и Анабел зажмурилась, чтобы не видеть серых глаз, в которых горела ярость.
— Смотри на меня! — Повинуясь приказу, она подняла ресницы. — Это я, именно я занимаюсь с тобой любовью, так что можешь не притворяться, будто это кто-то другой!
В следующий миг к телу Анабел приникли жадные губы, пробуждая желание и лишая воли к сопротивлению. Она понимала, что Жиль презирает себя за то, что желает ее как женщину, при этом не ставя ни во что как человека. Однако едва Анабел, до глубины души оскорбленная тем, что желание Жиля продиктовано лишь низменными инстинктами, сделала попытку высвободиться, как ласки стали еще изощреннее, еще смелее.