JК
Ветер и море :: Кэнхем Марша
Страница: 610 из 645Сейчас утро или ночь? Она не могла отличить одно от другого и когда сидела в той клетке, но тогда по крайней мере она слышала голоса других заключенных и оставалась в здравом уме. Сигрем был на расстоянии окрика, а сейчас услышит ли ее кто-нибудь, если она закричит?
«Успокойся, – приказала она себе и, не обращая внимания на боль в запястьях, снова принялась упорно крутить и тереть веревки. Боль обостряла ее мышление и не позволяла раздраженно реагировать на «кап... кап... кап...». – Раздраженные люди совершают ошибки, напуганные люди совершают ошибки. Адриан... отец... пожалуйста, поторопитесь...»
Глава 28
Дункан Фарроу не обладал ростом Адриана или широкими плечами Гаррета Шо, но был не менее представительным мужчиной. Каждое его движение было продуманно и выверено; его походка была плавной, как у пантеры, беззвучной и упругой, в ней чувствовалась скрытая мощь и готовность убивать. У него были бездонные изумрудные глаза, темные золотисто-каштановые волосы, слегка тронутые на висках серебром, а высокий белый воротник не скрывал шрама, уходившего от линии волос вниз по шее. Одежда, которую он носил, не могла изменить его непреклонную, суровую внешность. Безупречно сшитый серый старомодный суконный сюртук не смягчал впечатления, производимого лицом, которое от солнца приобрело цвет красного дерева. Его руки, свободно опущенные вдоль туловища, были широкими в кости и достаточно мощными, чтобы вызвать к жизни мысли о мечах, кинжалах и дымящихся пушках, а на красивом лице читалось, что этот мужчина прожил сорок три года, не расставаясь с горечью давних воспоминаний.
«Успокойся, – приказала она себе и, не обращая внимания на боль в запястьях, снова принялась упорно крутить и тереть веревки. Боль обостряла ее мышление и не позволяла раздраженно реагировать на «кап... кап... кап...». – Раздраженные люди совершают ошибки, напуганные люди совершают ошибки. Адриан... отец... пожалуйста, поторопитесь...»
Глава 28
Дункан Фарроу не обладал ростом Адриана или широкими плечами Гаррета Шо, но был не менее представительным мужчиной. Каждое его движение было продуманно и выверено; его походка была плавной, как у пантеры, беззвучной и упругой, в ней чувствовалась скрытая мощь и готовность убивать. У него были бездонные изумрудные глаза, темные золотисто-каштановые волосы, слегка тронутые на висках серебром, а высокий белый воротник не скрывал шрама, уходившего от линии волос вниз по шее. Одежда, которую он носил, не могла изменить его непреклонную, суровую внешность. Безупречно сшитый серый старомодный суконный сюртук не смягчал впечатления, производимого лицом, которое от солнца приобрело цвет красного дерева. Его руки, свободно опущенные вдоль туловища, были широкими в кости и достаточно мощными, чтобы вызвать к жизни мысли о мечах, кинжалах и дымящихся пушках, а на красивом лице читалось, что этот мужчина прожил сорок три года, не расставаясь с горечью давних воспоминаний.