JК
Влюбленная герцогиня :: Джеймс Элоиза
Страница: 241 из 367Никто бы не мог истолковать их танец в непристойном свете: фактически ее холодное равнодушие было поистине супружеским. Кэма охватила досада. Он предпочитал видеть свою жену раскрасневшейся и смеющейся.
— Возможно, здесь присутствует твой брат, — сказал он.
— Почему ты это решил?
— Потому.
— Совершенно неубедительное объяснение. Если мой брат находится в доме, он бы давно представился.
— И что бы он сказал? Как поживаете, ваша светлость? Я ваш незаконнорожденный брат? — усмехнулся Кэм.
— Почему бы и нет?
— А вдруг твой брат и есть шантажист, приславший то письмо? Извините, — сказал он, столкнувшись с другой танцующей парой.
— Вряд ли нам стоит говорить об этом в людном месте, — прошипела Джина.
Она уже потеряла свое хладнокровие, даже не обратила внимания, что один спиральный локон выбился из сложной прически и теперь подпрыгивал на шее. Кэм подумывал о том, чтобы поцеловать эту шею.
— Давай удалимся в библиотеку и спокойно все обсудим, — вкрадчиво предложил он.
— Не знаю, понимаешь ли ты сам, что делаешь, — процедила Джина, стараясь игнорировать кривую улыбку мужа, которая лишала ее благоразумия. — Мы разводимся. Мы аннулируем наш брак. Наш брак заканчивается. Наш брак…
— Согласен, — прервал ее Кэм.
— Тогда зачем ты ухаживаешь за мной?
Когда Джина чувствовала неуверенность, она тут же являла собой образец герцогини. Ее вопрос прозвучал, словно королевская декларация. Ее взгляд никогда еще не был столь властным, а тон настолько выдержанным.
— Возможно, здесь присутствует твой брат, — сказал он.
— Почему ты это решил?
— Потому.
— Совершенно неубедительное объяснение. Если мой брат находится в доме, он бы давно представился.
— И что бы он сказал? Как поживаете, ваша светлость? Я ваш незаконнорожденный брат? — усмехнулся Кэм.
— Почему бы и нет?
— А вдруг твой брат и есть шантажист, приславший то письмо? Извините, — сказал он, столкнувшись с другой танцующей парой.
— Вряд ли нам стоит говорить об этом в людном месте, — прошипела Джина.
Она уже потеряла свое хладнокровие, даже не обратила внимания, что один спиральный локон выбился из сложной прически и теперь подпрыгивал на шее. Кэм подумывал о том, чтобы поцеловать эту шею.
— Давай удалимся в библиотеку и спокойно все обсудим, — вкрадчиво предложил он.
— Не знаю, понимаешь ли ты сам, что делаешь, — процедила Джина, стараясь игнорировать кривую улыбку мужа, которая лишала ее благоразумия. — Мы разводимся. Мы аннулируем наш брак. Наш брак заканчивается. Наш брак…
— Согласен, — прервал ее Кэм.
— Тогда зачем ты ухаживаешь за мной?
Когда Джина чувствовала неуверенность, она тут же являла собой образец герцогини. Ее вопрос прозвучал, словно королевская декларация. Ее взгляд никогда еще не был столь властным, а тон настолько выдержанным.