JК
Влюбленный холостяк :: Хармон Данелла
Страница: 237 из 316Выпив, он вскочил на ноги и принялся мерить комнатушагами.
Эва, должно быть, уже в конюшне. Возможно, выбирает самого быстрого коня, чтобы сбежать.
«Я никогда больше ее не увижу».
Он провел рукой по лицу и вновь наполнил бокал. «Я никогда больше ее не увижу».
Только посмотрите на него! Он позволяет ей уйти и даже пальцем не шевельнет, чтобы остановить. До чего же он опустился! Что она сделала с его разумом, выдержкой, со всем, чем он гордился? Как ей удалось ввергнуть его в эту бессильную ярость, в мучительную неуверенность в себе?
Он бросил бокал на пол, тот разлетелся вдребезги. Проклятие. Она никуда не уедет ни сегодня, ни завтра, никогда. Люсьен бросился в коридор, пронесся через прихожую и, даже не захватив пальто, выскочил в темноту.
Снег жалил его лицо, ветер хлестал по щекам, холод пронизывал его тело сквозь тонкую ткань рубашки, когда он быстро шел через двор по направлению к конюшням. Он видел огни, тени, мелькающие в окнах. Его душу наполнило мрачное удовлетворение. Значит, она еще там. Он поймал ее. Он не позволит ей уехать.
Не успел он подойти к дверям, как она появилась на пороге с хлыстом в руке, и встревоженный конюх семенил за ней, ведя в поводу оседланную лошадь и бормоча, что ночь не время для поездок ее светлости.
— Ее светлость не едет, — процедил Люсьен сквозь крепко стиснутые зубы.
Она резко повернула голову. Что-то угрожающее мелькнуло в ее лице. И в этот момент Люсьен понял, что совершил ужасную ошибку.
Эва, должно быть, уже в конюшне. Возможно, выбирает самого быстрого коня, чтобы сбежать.
«Я никогда больше ее не увижу».
Он провел рукой по лицу и вновь наполнил бокал. «Я никогда больше ее не увижу».
Только посмотрите на него! Он позволяет ей уйти и даже пальцем не шевельнет, чтобы остановить. До чего же он опустился! Что она сделала с его разумом, выдержкой, со всем, чем он гордился? Как ей удалось ввергнуть его в эту бессильную ярость, в мучительную неуверенность в себе?
Он бросил бокал на пол, тот разлетелся вдребезги. Проклятие. Она никуда не уедет ни сегодня, ни завтра, никогда. Люсьен бросился в коридор, пронесся через прихожую и, даже не захватив пальто, выскочил в темноту.
Снег жалил его лицо, ветер хлестал по щекам, холод пронизывал его тело сквозь тонкую ткань рубашки, когда он быстро шел через двор по направлению к конюшням. Он видел огни, тени, мелькающие в окнах. Его душу наполнило мрачное удовлетворение. Значит, она еще там. Он поймал ее. Он не позволит ей уехать.
Не успел он подойти к дверям, как она появилась на пороге с хлыстом в руке, и встревоженный конюх семенил за ней, ведя в поводу оседланную лошадь и бормоча, что ночь не время для поездок ее светлости.
— Ее светлость не едет, — процедил Люсьен сквозь крепко стиснутые зубы.
Она резко повернула голову. Что-то угрожающее мелькнуло в ее лице. И в этот момент Люсьен понял, что совершил ужасную ошибку.