Страница:
241 из 316
Но коньяк не облегчил его боли, которая не позволяла сидеть на месте, путала мысли, не давала делать что-либо, кроме как шагать взад-вперед по комнате и ругаться.
Люсьен в очередной раз потянулся к бутылке, когда услышал под окном стук копыт и звон сбруи. Звук стал громче, потом начал ослабевать, а затем и вовсе растаял за воем ветра. Люсьен допил коньяк, а после этого с застывшим лицом подошел к окну и раздвинул шторы.
Под окном были видны свежие следы колес. У него в горле возник вязкий комок, который он тщетно попытался проглотить.
Она уехала.
В карете было пронизывающе холодно. Эва сидела неподвижно, словно статуя, приказывая себе не дрожать, гоня из мыслей образ Люсьена.
Ей хотелось плакать. Дать волю слезам. Конечно, она сама виновата. Она поверила ему, мужчине. И как только она начала верить, он ее предал. Она, похоже, так ничему и не научилась.
Она не лучше, чем он.
Эва поудобней устроилась на сиденье, спрятав руки в тяжелых складках плаща и глядя на иглы снега, секущие темное стекло. Колеса хрустели по покрывшей землю ледяной корке. Не гонится ли за нею Блэкхит? Она поборола желание посмотреть в заднее окошко. Лучше бы гнался… он нужен ей как мишень для гнева, а гнев нужен, чтобы прогнать подлую мыслишку о том, что он все же любит ее.
Чушь! Он не жалеет ее ни капли. Все, о чем его заботы — это драгоценный герцогский титул и власть, которую он носит на плечах словно мантию, которую он самоуверенно навязывает всем, чья жизнь пересекается с его жизнью. Контроль.
|< Пред. 239 240 241 242 243 След. >|